"Игорь Зенин. Луч Анастасии." - читать интересную книгу автора

- Алесенька, сбрось мне на пейджер, ушли ли гости. Я ведь буду
волноваться и переживать.
Она ушла за двери, и через двадцать минут получил сообщение: "Гости ушли,
жду тебя завтра с утра. После прогулки ноги красные, наверно,
отморозились. Целую. Алеся". На следующее утро, ровно в восемь утра я
получил ещё одно сообщение: "Может быть, встретимся? Скинь мне на пейджер,
где. Алеся". Я ответил, что бы она ждала в магазине, и сразу побежал туда.
Выяснилось, что Наташа со своим далёким братом ушла на всю ночь в ночной
клуб, а его друг остался ночевать. Это удалось им благодаря какой-то
махинации с документами. Ночью, в одних трусах, пьяный, он подсел на
кровать к Алесе и начал что-то говорить. Она перепугалась, и стала ему
объяснять, что у него и так есть жена, а у неё, у Алеси, есть любимый
человек, которого она очень любит. Что такого она искала и ждала всю
жизнь, что она им очень дорожит. В итоге утром она сразу убежала из
общаги, что бы не видеть пьяные офицерские рожи, поскольку Наташа и её
брат вернулись к тому времени. Пардон, я оговорился - не пьяные офицерские
рожи, а помятые лица защитников отечества. В этот день у меня была уйма
дел, я возился с компьютером директора своей фирмы уже несколько недель, и
в это воскресенье провозился тоже до вечера. Периодически мы
перезванивались через пейджер. Алеся проспала полдня у подружек на другом
этаже, а потом часа два сидела в Нью-Йорк-Пицце, готовясь к зачёту. Гости
в этот день уже уехали. Но я, на уровне подсознания, почувствовал на себе
пристальный взгляд дьявола, мертвяков ГРУ, которые дышали мне в спину, и
были неуязвимы, но заметны.
Я практически жил в общежитии, уходя из дома утром, где только спал, и,
приходя вечером, когда закрывалось общежитие, тут же падал без сил и сразу
засыпал. Кончились бессонные ночи, вечерние прогулки. Я был простым
счастливым человеком, каких в наше время очень мало. Был, пожалуй, только
один нюанс, который иногда доставлял мне неудобство. Алеся так привыкла ко
мне, что никогда не хотела отпускать от себя вечером. Я объяснял ей, что
лучше не обострять отношения с вахтёршами, что десять минут для нас ничего
не сыграют. В итоге Алеся, обиженная, часто провожала меня с сердитым
выражением на лице. Я это понимал: она очень тосковала, брала мои майки и
спала с ними, что бы чувствовать, ощущать запах моего тела. Поэтому и не
хотела отпускать. Напряжение внутри меня от этого не спадало, тем более,
спускаясь с верхнего этажа высокого здания, я кое-как сгибал ноги. Лифт к
этому времени отключали, а после сладостных мгновений нежности,
переходящей порой в часы, ноги не гнулись, а просто подкашивались подо
мной. Я спускался на руках, скользя ладонями по перилам, а ногами всего
лишь поддерживал равновесие. И вот после ноябрьских событий, связанных с
пьяными офицерами и наглой слежкой оперативников в "Волге", начались
методичные мероприятия. Идя домой каждый вечер в одно и тоже время, на
одном и том же месте я стал чувствовать сильную боль. Такая боль была
раньше, я её хорошо знал. Болели интимные места. Эту боль способны
создавать два человека - благо, что у каждого человека свой неповторимый
почерк воздействия! - моя бывшая жена и майор Глухих, мелочная и гнусная
личность из ФСБ. Но бывшая жена наводила боль только дома, когда
устраивала скандалы, а Глухих - днём, во время работы, когда помогали
оперативники из слежки. А вот поздно вечером, в одно и то же время, в
одном месте - это было что-то новенькое. Потом я сообразил, что в этом