"Николай Зенькович. Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека" - читать интересную книгу автора

После отречения царя Николая II генерал Корнилов был назначен
главнокомандующим войсками Петроградского военного округа. Четвертого марта
1917 года Лавр Георгиевич сдал 25-й стрелковый корпус и на следующий день
прибыл в Петроград.
Это было крупным повышением. Столичный округ всегда на особом положении
у власть имущих, и возглавлять его обычно доверяют надежным, проверенным
людям.
Почему выбор Временного правительства, возглавляемого известным земским
деятелем князем Львовым, остановился именно на Корнилове? Ведь он, по мнению
мемуаристов, - никудышный военачальник, не выигравший ни одного боя, а лишь
приносивший командованию неприятности своей болезненной амбициозностью.
Неужели в русской армии не имелось более заслуженных и опытных генералов,
командовавших фронтами? Имелись, и тем не менее выдвинули его,
командовавшего всего лишь стрелковым корпусом. Да и то корпус он получил по
повелению царя, к тому времени уже свергнутого. Казалось бы, это
обстоятельство как раз должно препятствовать возвышению строптивого
генерала, которого царь спас от суда своим решительным вмешательством, а
тут, наоборот, обласканного тираном генерала перемещают в самое сердце
империи.
Нет, новая власть знала, что делала. Это уже потом переметнувшиеся к
большевикам царские генералы обмазали черной краской недавнего сослуживца. А
тогда, в шестнадцатом - начале семнадцатого года, газеты были переполнены
восторженными рассказами о генерале Корнилове - немолодом и заслуженном,
предпринявшем три попытки побега из лагеря военнопленных в Германии,
последняя из которых оказалась удачной. Корреспонденты часто ездили в 25-й
корпус, привозили оттуда восторженные отзывы солдат и офицеров о своем
героическом командире. Корнилова в корпусе действительно любили. Он
заботился о людях, много делал, чтобы они были вовремя накормлены, строго
спрашивал с нерадивых интендантов. Солдаты души в нем не чаяли.
Черной краской был обмазан не только Корнилов. Все генералы,
выступившие в той или иной форме против октябрьского переворота, в советское
время подверглись историческому остракизму. Если их образы и фигурировали в
кино или литературе, то непременно в негативном, карикатурно-уродливом
плане, подчеркивавшем враждебность к народу. А между тем многие генералы
царской армии были гораздо ближе к народу, чем иные комиссары, присвоившие
себе монополию говорить и действовать от имени этого самого народа.
Алексеев, Деникин, Краснов, Лукомский, Марков, Крымов были солдатскими
сынами, выслужившими генеральские погоны честным ратным трудом. Русский
армейский генералитет, неискушенный и простодушный в отличие от
гвардейского, стал жертвой изощренных и природных интриганов-политиков,
расколовших его надвое.
Корнилов, обладавший умом аналитика-разведчика, пожалуй, одним из
первых среди генералов, вышедших из простолюдинов, понял, чем грозит России
потеря ее многовекового самодержавия. Спустя год, уже в Новочеркасске,
подавленный генерал Алексеев признался бежавшему из Быховской тюрьмы
Корнилову, что решение об отречении Николая II, принятое военными, было
гибельным. Старик каялся в том, что, будучи начальником штаба Ставки,
направлял телеграммы командующим фронтами с предложением присоединиться к
требованию об отречении царя от престола, что вместе с командующим Северным