"В.В.Зеньковский. История русской философии (Том 2, часть III-IV)" - читать интересную книгу автора

критериев: научности, системности, профессионализма и пр. Здесь своим
радикализмом выделяется позиция Г. Шпета ("Очерки развития русской
философии", (1922). Для Шпета, убежденного, что "философия как знание есть
высшая историческая и диалектическая ступень философии"1, едва ли не вся
русская философская мысль оказывается, по существу, лишь предфилософией,
слишком явно не отвечающей требованиям строгой научности и, соответственно,
весьма далекой от "высшей ступени" философского развития.

Как уж отмечалось, В. Зеньковский, не ставя под сомнение культурное
значение творчества религиозных мыслителей Древней Руси, считал, что
формирование самостоятельной русской философии начинается только во второй
половине XVIII в. Но, рассматривая этот, с его точки зрения, уже
действительно философский период, он стоял на позициях, кардинально
противоположных тем, что занимал Г. Шпет. В. Зеньковский - сторонник
"широкого" подхода к истории русской философии. В качестве таковой в его
книге рассматривается практически весь идейный мир русской культуры XVIII,
XIX и начала XX вв.: не только философские направления и школы, но и взгляды
крупнейших русских писателей (Гоголя, Достоевского, Л. Толстого),
ученых-естествоиспытателей (Сеченова, Пирогова и

'Шпет Г.Г. Сочинения. М., 1989, с. 12.

11

др.), богословские концепции, разнообразные идеологические течения. И
не лишено оснований мнение, что труд В. Зеньковского посвящен именно истории
русской мысли, а не только философии.

Впрочем, дать однозначный ответ на вопрос, что в мире идей
действительно заслуживает имени "философия", а что нет, совсем не так
просто. И это касается отнюдь не только истории русской философии. Очень
зыбкими, едва различимыми оказываются границы, отделяющие любую древнюю
философию от иных сфер духовной жизни. Так обстояла дело в Древнем Китае,
Индии и на родине европейской философии - в Древней Греции. Но и в истории
уже новоевропейской философии под одним и тем же общим названием нередко
оказываются совершенно разнородные духовные явления. История европейской
мысли не представима, например, без Паскаля, Ницше, Киркегора,
экзистенциалистов, многих религиозных мыслителей. Так же как и без
позитивистов, "вульгарных" и иных материалистов, философствующих ученых и т.
п. Но кто из этих деятелей культуры, мыслителей, идеологов может быть
признан еще и философом - на этот вопрос ответы давались и даются весьма
различные. Причем сомнения возникают не только по поводу тех мыслителей,
которые отклонились в своем творчестве от канонов европейского рационализма,
не стремились к "научности", не желали строить философские системы. Тех же:
Ницше, Киркегора, экзистенциалистов и др. Уже XX век знает примеры
идеологий, претендующих на статус подлинной науки и истинно научной
философии. А в какой мере философией можно считать, скажем, столь научное
направление мысли, как структурализм? На каком основании труды крупных
ученых-структуралистов (биологов, лингвистов и др.), посвященные
общеметодологическим проблемам, могут быть отнесены именно к области