"Алексей Зензинов, Владимир Забалуев. Направо, налево и сзади" - читать интересную книгу автора

Странные странности.
Родина.
"Холодно!".

Хочешь перелистнуть страницу - щелкни по значку -

Татьянин день

Идея возникла, как пожар, как единственный выход из лесной топи. Даже
Жорик, скептик и сноб, наверняка будет ослеплен блеском такого решения -
изящного, простого, неотразимого.
В восторге от своего открытия, Татьяна все утро что-то напевала,
пританцовывая и показывая зеркалу язык. Как плита на могилу, последним на
собранные в чемодане тряпки лег том "Триумфальной арки" с шутливой
дарственной надписью некоего "Г", а рядом скромно приютилась зачетная
книжка с первой колонкой оценок: "Отлично", "Отлично"... даже скучно - и
витиеватыми каракулями, в которых угадывались подлинные имена
преподавателей.
Полчаса в опустевшем холле Татьяна играла перед вахтершей свой
неоконченный фортепианный концерт, и впервые он не показался ей
убожеством. Да и вообще, глядя на мир с птичьего полета - что она,
собственно, и собиралась проделать - не все в ее жизни было одной сплошной
ошибкой, даже эти полгода в консерватории.
На лестнице Татьяну перехватил - скорее по инерции, нежели с надеждой -
бедный армянский мальчик Гагик, тоже задержавшийся с отъездом на каникулы.
Не самый плохой мальчик, и надо было видеть его лицо, когда Татьяна
остановилась и кокетливо стрельнула в его сторону парой двусмысленных
фраз. Татьяна сама себе поразилась, а потом поняла, что ее всего-навсего
несет, а значит, и это сегодня зачем-то нужно - отослать обманутого,
воспылавшего напрасной надеждой молодчика на кухню за солью, а самой
ускользнуть из общежития, перед самым уходом зачем-то подергав дверь.
Дневной сеанс в полупустом кинотеатре (крутили французскую комедию то
ли с Ришаром, то ли с Нуаре в главной роли) тоже стал частью последней
разминки перед скорой местью. Обратная дорога мимо кирпичных и деревянных
стен, кое-где прикрытых плакатами и облепленных горчичниками объявлений,
по февральской рыжей кашице, столь непохожей на вчерашний снег, показалась
на удивление долгой. Кругами, кругами, словно захваченная воронкой
водоворота, Татьяна возвращалась в комнату, до которой рукой подать, не
девичью койку, где можно еще какое-то время полежать, распахнув настежь
форточку, и вдыхать смутный запах оттепели, запах весны и поминок по
окончившейся сессии. Света и Ирина, соседки-раззявы, уехали накануне, и
слава Богу! Никто не пристанет с бабскими разговорами по душам, никто не
потянет за рукав пить чай или на картах гадать. О чем гадать, люди добрые?
И так ясно, что ни зги не видно!..
С полки, заставленной учебниками и нотами, на любимую дочь посмотрит
мама - молодая и улыбающаяся, такая, как шестнадцать лет назад, когда они
жили еще в Саратове. "Салют, мама!" - смеясь скажет Татьяна и начнет
собираться на "бенефис" (ей нравится называть этим словечком предстоящую
акцию возмездия, о которой Жорик ни сном, ни духом). Мама?.. Мама
останется ждать дочку в комнате, и вместе с ней будут сторожить