"Никос Зервас. Греческий огонь" - читать интересную книгу автораНикос Зервас
Греческий огонь Дьявол пашет землю, но только сеять в нее будет Христос. Старец Паисий Святогорец Часть первая. Глава 1. Партизаны Бульварного кольца Нужно быть посмелее. Он хочет, чтобы считали его инкогнитом. Хорошо, подпустим и мы турусы: прикинемся, как будто совсем не знаем, что он за человек. Н. В. Гоголь. Ревизор Директор самого популярного и успешного Основного телеканала Эрнест журналистики. Старомодная большая академическая аудитория набивалась самоуверенной, жующей молодежью, зубастыми эмбрионами будущих телеведущих, гениальных репортеров и разгребателей бульварной грязи. Студенты журфака, не привыкшие уважать чье-либо мнение, кроме собственного, слушая Кунца, даже затихали, ловя каждое слово, сходящее с тонких уст великого телевизионщика. В этом году великолепный Кунц вступил на журфак в кожаном темном костюме, высокий, чудно похудевший и царственно-медленный, с неизменной копной длинных, жгуче-черных, не по годам, волос. Шел без охраны, улыбаясь кокетливым, розовым от счастья девочкам с младших курсов. - Эрнест! Вам нужны молодые и красивые сотрудницы?! - Господин Кунц, дайте блиц-интервью! Улыбаясь, но не останавливаясь, божество российского телевидения достигло порога большой академической аудитории, поднялось на сцену под музыку аплодисментов: - Здравствуйте, родные мои. Еще год прошел, и снова мы вместе. Взрыв вздернутой пробки, фонтан газировки в его стакане. В динамиках, невообразимо усиленные, громыхают глотки. Он пьет воду, а сам хитровато косит в зал. "Вот они, родные... мой завтрашний день. Надежда российской демократии, маленькие пираньи"... Десятый год он приходит сюда, в рассадник либеральной прессы, и с каждым разом все больше ему нравятся эти узкие, хищные, уже заточенные ранней конкуренцией лица молодых журналисток. Он говорил много и вкусно о сегодняшнем дне телевидения, о том, какие журналистские качества котируются и кредитуются на информационном рынке. К исходу второго часа начались вопросы с мест. Маленькая и крашеная, будто |
|
|