"Мишель Зевако. Коррида " - читать интересную книгу автора

же жестом, что и принцесса Фауста, - разумеется, не подозревая о том, -
поставила свою ножку на голову карлика, ее дона Христофора Центуриона.
Казалось, она хотела сказать: "Вот твое место! Я твоя госпожа, а ты - ты
только моя вещь!"
Впрочем, бедняжка Чико был счастлив. Давно уже Хуанита не оставалась с
ним наедине, давно уже не расточала ему столько знаков внимания! И с какой
грацией она демонстрировала ему свою силу и власть над ним!
Цель Хуаны была достигнута, она добилась своего... но внезапно ей стало
очень стыдно и безумно неловко. Боже мой, она наверняка сделала ему очень
больно! Она почувствовала ужасные угрызения совести за свой жестокий
поступок и торопливо встала, тем самым невольно лишив Чико счастья до
бесконечности оставаться у ее ног.
Но Чико по-прежнему не вставал с колен. Подняв голову, он восторженно
смотрел на нее.
Покраснев не то от удовольствия, не то от стыда или сожаления о
содеянном ею, она удивительно кротко сказала ему:
- Я надеюсь, что ты больше не думаешь, будто чем-то рассердил меня.
Она улыбалась ему. И он отважился на последнее: вновь приник губами к
носку ее туфельки. Смущенная Хуанита поспешно отпрянула назад. Поднявшись с
колен, Чико с искренней благодарностью произнес:
- Как ты добра! О, моя мадонна!
От этих слов она покраснела еще сильнее. Нет же, нет, она вовсе не была
доброй, она очень жестокая и злая. Ему следовало не благодарить ее, а
хорошенько поколотить, ибо она это вполне заслужила. Ругая себя за все
происшедшее, она тем не менее внезапно спросила его:
- Это правда, что ты хотел заколоть француза?
Теперь покраснел он, словно она в чем-то его упрекнула. Потом молча
кивнул.
- Зачем же?
Она жаждала услышать от него наконец:
- Потому что я люблю тебя и ревную!
Увы, Чико опять упустил свой шанс, невнятно пробурчав:
- Я не знаю.
Все было кончено, теперь уже раз и навсегда. Ужасная досада вызвала
новый приступ ярости у Хуаниты. Красная уже не от смущения, а от ярости, она
топала ногами и кричала:
- Опять! Я не знаю, я не знаю! О, как ты меня раздражаешь! Убирайся
отсюда! Вон!
Этот внезапный взрыв негодования после столь обворожительных улыбок
поверг его в полную растерянность. Он ничего не понимал. О Боже! Что с ней
творилось? Что он ей сделал?
Изумленный, он не двигался с места. Тогда она яростно набросилась на
него, молотя его своими маленькими кулачками. Топая ногами, она продолжала в
исступлении кричать:
- Убирайся вон!
И ссутулившийся робкий Чико покорно вышел. Но если бы он неожиданно
вернулся, то увидел бы, как на глазах Хуаниты выступили слезы. Его мадонна
сидела в кресле и тихо плакала.
Но Чико никогда не посмел бы вернуться - ведь так решительно его
прогнали! Он уходил, душа его была погружена во мрак, и лишь одна надежда