"Луи Жаколио. В трущобах Индии " - читать интересную книгу автора

почти все.
- Невозможно! - отвечал Сердар. - Ты видно не знаешь Ауджали, что так
клевещешь на него. Он не вернулся бы, не отыскав Рама-Модели, хотя ему
пришлось бы искать его целую неделю.
Скоро оба наблюдателя заметили в двух или трехстах метрах сильное
движение среди веток и листвы, как будто бы вновь прибывший насильно
пролагал себе дорогу, выбирая более короткий путь среди непроходимых
сплетений растительности. Немного погодя из чащи бамбуков, росших на
окраине плато, вынырнул великолепный черный слон колоссальных размеров.
Это был тот, кого ждали.
- Ауджали! - крикнул Сердар.
Благородное животное отвечало тихим и ласковым криком, сопровождая его
движением ушей, что служило у него знаком величайшего удовольствия. Весело
подошел слон к своему господину и поставил на земле у его ног одну из тех
корзин из листьев кокосовой пальмы, в которых индусы носят на рынок плоды и
овощи. Корзина, принесенная Ауджали, была наполнена свежими мангами и
бананами.
Сердар, не теряя времени на то, чтобы отвечать на ласки умного
животного, высыпал фрукты на траву и не мог удержаться от крика радости,
заметив на дне корзины толстый пакет, тщательно перевязанный волокнами
кокосовой пальмы. Разорвать эти волокна было делом одной секунды; в пакете
оказалось значительное количество писем, адресованных на имя иностранных
авантюристов, которые, предложили свою шпагу Нана-Сагибу. Письма эти были
отложены в сторону. Кроме этих писем там находились еще: большой конверт,
запечатанный несколькими печатями из красного воска и один поменьше без
всякой марки, но с надписью на табульском наречии: "Salam Srahdana!", т.е.
"Привет тебе, скиталец джунглей!", сделанной на скорую руку карандашом.
В последнем находился, вероятно, ответ Рама-Модели, цейлонского
корреспондента Сердара, на письмо, переданное ему от своего господина умным
Ауджали. Но Сердар, как ни интересовался последним, пробежал поспешно
содержание большого конверта, печати которого были подвижными, и воскликнул
с торжеством:
- Нариндра! Мы можем теперь ехать в Пондишери, успех моих проектов
обеспечен. Недели через две весь юг Индостана сбросит с себя иго
английского леопарда и на всем полушарии не будет ни одного красного
мундира.
- Правду ли говоришь, Сагиб? - спросил махрат, голос которого дрожал
от волнения. - Да услышит тебя Шива! Да будет благословен день мести! Эти
низкие иноземцы сожгли наши дома, изрубили наших жен и детей; ни одного
камня не оставили на могилах предков и землю лотоса превратили в пустыню,
чтобы легче было подчинить ее себе. Но из праха мертвых возродятся герои,
когда крик смерти, угрожающей англичанам, пронесется от мыса Коморина до
берегов Ганга.
Глаза Нариндры, ноздри его раздувались, кулак поднялся в знак угрозы,
когда он говорил эти слова... он весь преобразился. В течение нескольких
минут еще сохраняло лицо его жестокое и мстительное выражение, которое
индусы-скульпторы придают своему богу войны в старых пагодах, посвященных
служению Шиве.
После этого взрыва чувств, одинаково воодушевлявших обоих, Сердар
вскрыл письмо, которое Рама-Модели адресовал ему.