"Луи Жаколио. Питкернское преступление" - читать интересную книгу автора

которую вы свободно поймете, если выслушаете мою речь. Скажите мне, разве
законы Европы, этой стороны, от которой мы получили столько добра, не должны
быть хороши? А по законам Европы всякий убийца наказывается смертью. Вот
мысль, которая мне не дает покоя: быть может, мы поступим хорошо, если будем
делать так же, как делают народы Европы? Вот и все, что я имел сказать по
поводу вопроса о наказаниях за убийство".
После речи Папекти наступило молчание, прежде чем принять решение,
каждый соображал о том, что услышал.
Надо заметить, что за все время существования этого парламента никогда
не было случая, чтобы говорили сразу два оратора, чтобы они обменялись
колкостями, и чтобы кто-нибудь хотел выставить свои знания на счет другого.
Никто не опровергал и не разбирал мнения предшествовавших ему ораторов, не
обратив внимания на то, что в них было дельного.
Оглянувшись вокруг, чтобы видеть, не встал ли кто-нибудь другой, Утами,
главный начальник Пунавиа, поклонился председателю и заговорил:
"Начальник Папекти говорил отлично, сказал он. Мы получили из Европы
действительно много хорошего, и никто не станет спорить, что в обычаях ее
народов есть много достойного подражания, но мне кажется, что Гитоти заходит
немного далеко, и следование его словам может нас привести к полнейшему
изменению наших нравов и обычаев. Если мы примем смертную казнь только из
подражания Европе, то нам, пожалуй, придется по той же причине наложить
очень строгое наказание на того, кто разрушит дом, возьмет животных, плоды,
или на тех, кто принимает чужое имя. Между тем мы знаем, что сломать нашу
бамбуковую хижину небольшая беда, и что при нашей общественной жизни взять
мясо и плоды, когда человек голоден, есть не преступление, а право. Найдете
ли вы на Таити такого человека, который заявил бы, что за это следует
наказывать? Нет, это было бы крайне несправедливо, и так как то, что может
быть дурно в Европе, не считается таким у нас, то мы и не должны вообще
руководиться тем, как в Европе говорят законы. Я нахожу, что изгнание как
мера наказания за убийство более отвечает условиям нашей жизни... Я окончил
свою речь".
Затем, после непродолжительного молчания, поднялся начальник Упуару,
человек благородный и умный.
Он прежде всего обратился к предшествовавшим ораторам с несколькими
лестными словами, а потом прибавил, что, по его мнению, как первый оратор,
так и второй были отчасти правы и неправы.
"Мой брат Гитоти, - произнес он, - предложивший в . виде наказания за
убийство смертную казнь только потому, что так водится в Европе, глубоко
ошибался, как это уже доказал Утами: действительно, мы должны
руководствоваться не законами Европы, а Ареа (на туземном наречии это слово
означает Библия). Вам знакомо это место:
"Кровь человека, пролившего кровь другого человека, будет пролита
человеком".
Весьма возможно, что эти слова и послужили основанием для закона в
Европе, этого я утверждать не могу, но во всяком случае, я согласен с Гитоти
и не согласен с Утами, и не потому, что таков закон Европы, но потому, что
так говорит Ареа, вот по этой причине мы и должны наказывать убийцу смертью,
а не простым изгнанием".
Присутствующие переглянулись. Казалось, что речь оратора произвела
сильное впечатление, в особенности, когда он подтвердил свое мнение не