"Л.Жариков. Пашка Огонь " - читать интересную книгу автора

рудника придет помощь осажденным, поэтому торопились взломать двери и
проникнуть в дом.
Ребята стойко оборонялись. Но вдруг затрещала ставня, и в окне
показался усатый бандит в капелюхе, может быть, сам Чирва. Володька Дед
подхватил медного Иисуса и метнул им в грабителя. Пашка разрядил в бандита
второй патрон. Тот упал; зазвенел оброненный топор. Вслед за первым
налетчиком показался второй. Он спрыгнул с подоконника и, прежде чем Пашка
успел зарядить ружье, рубанул его топором по плечу. Верка закричала, а
Володька Дед выхватил у нее кочережку и, крякнув, ударил бандита по
затылку. Тот склонился на колено, обхватив голову руками, и медленно
свалился на пол.
А Пашка Огонь лежал среди разбросанных обломков мебели, обливаясь
кровью. Он зажимал рукой рану, но кровь сочилась сквозь пальцы, текла по
разорванному рукаву.
Упал боевой дух защитников. Малыши при виде крови в ужасе разбежались.
Мадмазель Таранка сложила руки на груди и приготовилась принять смерть. Но
бандиты почему-то молчали, прекратили штурм дома. Вдали послышалась
перестрелка. В разбитом окне показался Мишка Аршин и радостно закричал:
- Хлопцы, выходите, наши пришли!
Немало времени и труда потребовалось отряду красногвардейцев, чтобы
разобрать баррикаду и войти в дом.
Председатель ревкома стоял над раненым братишкой, окруженным
приютскими детьми. Разговаривая каждый на своем языке, малыши плакали, но
уже не от страха, а от жалости к благородному и грозному своему защитнику -
мсье Пашке.
А он, шахтерский сын, лежал бледный от потери крови. Мадмазель Таранка
примчалась с пузырьком йода, с бинтом, опустилась перед ним на колени и,
осторожно перевязывая рану, лопотала что-то по-французски
матерински-ласковое. Может быть, она восхищалась Паншиной волей или
выражала удивление, почему этот бедный русский мальчик шел на смерть за
них, совсем чужих ему людей? А может быть, она разговаривала с собой и уже
не ругала "варварскую страну" Россию, а благодарила ее... Кто знает, что
говорила воспитательница детского приюта, только, закончив перевязку, она
склонилась над Пашкой и легонько погладила теплой ладонью его высокий
бледный лоб.
Пашка лежал, закрыв глаза, а доблестное его воинство, изорвавшее в бою
и без того драную одежонку, стояло над своим командиром в молчаливой
верности.
- Расстелите на полу шинель, понесем его на руках, - сурово проговорил
Петр.
Пашка открыл глаза, поглядел на всхлипывающую Верку, на столпившихся
приютских ребятишек, узнал брата и глубоко вздохнул.
- Петро, ты им здесь коммуну сделай, - сказал Пашка, передохнул и
продолжал: - Коммуну устрой международным детям, чтобы они больше не играли
на музыке "Боже, царя храни"...