"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора

место на Кальмиусе только для того, чтобы ребята назвали меня царем. И
вдруг... сжечь?
Васька снял портрет, но тетя Матрена отобрала его, отозвала нас в
сени и зашептала, грозя пальцем:
- Не говорите, что я заховала царя и не слушайте отца. Нельзя так.
Царь-батюшка любит нас, думает о каждом, сердцем болеет.
Тетя Матрена перекрестилась.
На другое утро, когда я прибежал к Ваське, Анисим Иванович сидел на
кровати, обняв сына и прижавшись жесткой щекой к его белобрысой голове.
- Не работник я теперь. Тебе, Василий, придется мать кормить.
- Не бойся, батя, - сурово проговорил Васька. - Я вас обоих
прокормлю, и тебя и мамку...
В землянку вошел мой отец. Рядом с Анисимом Ивановичем он казался еще
выше, чем был. Он пригнулся, чтобы не стукнуться головой о низенькую
притолоку.
- Ну кому я теперь нужен без ног? - спрашивал Анисим Иванович у
отца. - Одна дорога - в петлю...
Отец успокаивал его, советовал заняться сапожным ремеслом, говорил о
помощи какого-то комитета, обещал купить сапожный инструмент.
На другой день он в самом деле принес домой целую кошелку ножей,
колодок, деревянных гвоздей и, не раздеваясь, пошел к Анисиму Ивановичу. Я
побежал за ним.
- Ну, Анисим, - сказал отец, входя, - веселись, брат, целую фабрику
тебе принес.
Он поставил перед Анисимом Ивановичем кошелку и вынул из кармана
пачку старых рублей, похожих на тряпки.
- Вот, ешь, пей и сапоги шей, а на горе наплюй. Если всю жизнь
горевать, когда же веселиться?
- Спасибо тебе, Егор, - сказал Анисим Иванович. - Только ноги вот не
купишь...
- Ничего, Анисим, - отец махнул рукой. - Знаешь, как пословица
говорит: "Сам без ног, а смокнет за трех". Ты у нас еще героем будешь.
Погоди-ка...
Отец скрылся за дверью, но скоро опять вернулся. Вместе с ним вошел
Мося, сапожник с нашей улицы. Что-то пряча за спиной, отец улыбался.
- А я тебе что принес, Анисим... - Он поставил на пол низенькую, на
маленьких колесиках тележку... - Коня тебе принес. Гляди, какой рысак!
Анисим Иванович засмущался:
- Да что ты, Егор...
- Ладно, ладно, садись!
Анисим Иванович неловко влез на тележку, отец чуть подтолкнул его, и
он покатился.
- Ловко ты придумал, Егор, - сказал Анисим Иванович, повеселев, -
этак и на базар могу съездить, и в лавку.
- Ну вот... - отец указал на Мосю, - а это я учителя привел. Он тебя
своему делу выучит, объяснит, как туфля шьется, как сандаля или, скажем,
сапог.
Анисим Иванович сказал дрогнувшим голосом:
- Золотой ты человек, Егор. Душа у тебя теплая.
- Будет... Перехвалишь, на один бок кривой стану.