"Сергей Жарковский. Темные туннели (Вселенная Метро 2033-2)" - читать интересную книгу автора

что-то общее, какие-то невидимые струны были натянуты. В революции была
поэзия. Разве не являлся поэтом команданте Че Гевара? Только поэт мог
променять престижную должность в правительстве новой Кубы на автомат и
боливийские джунгли. Кропоткин тоже был поэтом в своем роде. Он ведь не
только пытался перестроить мир как революционер, но одновременно изучал его
как географ. Последним трудом патриарха анархизма стал научный доклад "О
ледниковом и озерном периоде".
Только поэты и мечтатели способны сделать мир лучше, даже если весь
этот мир умещается в норе под названием Метро.
Что касается томика гумилевских стихов, то он имел для Анатолия чисто
символическое значение. Частичка прошлой жизни, пылинка, занесенная
всесокрушающим ураганом перемен под землю, и соломинка, за которую только и
мог ухватиться утопающий.
Мама и папа Толины хотели, чтобы мальчик вырос художником и музыкантом.
Толя и сам об этом мечтал раньше. Но Апокалипсис, превративший огромный
город в руины, а все чаяния и мечты его жителей в смытые волной прилива
песочные замки, заставил его передумать. В творческой области он решил
положиться на профессионалов. Стихи не раз помогали ему победить тоску,
которая хоть и была в Метро обычным делом, но временами становилась
настолько невыносимой, что хотелось лезть в петлю. Анатолий глядел на
пожелтевшие странички, и холодная волна душевного мрака разбивалась о скалу
простеньких и милых сердцу четверостиший:

Я знаю веселые сказки таинственных стран,
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
И верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

В стихах все было донельзя романтично, волшебно, непонятно:
таинственные страны, любовные переживания черной девы и молодого вождя...
Ничего от этого не осталось. Теперь есть только темные туннели и
свинцово-серый дым костров. Теперь есть только Метро, последнее пристанище
потерпевшего кораблекрушение человечества.
На Войковской ценителей прекрасного было немного. Тем, кто любил
высокую поэзию, в бане мыло на пол было лучше от греха подальше не ронять.
Суровые нравы... Настоящим мужчинам подобало веселиться под фронтовые песни
"Любэ" в собственных аранжировках.
Анатолий невесело усмехнулся.
Судя по доносившемуся с платформы шуму, станция Гуляй Поле проснулась.
Волей-неволей приходилось оставить размышления на цветочно-небесные темы и
окунуться в простую, как табурет, реальность. Начиналась реальность утром в
качалке - закутке со спортивными тренажерами, укрытом брезентовыми ширмами.
"В здоровом теле - здоровый дух", - говорил Батька. Молодежь соглашалась.
Ну, тренажеры - это сильно сказано. Тренажерами на Войковской громко
именовались разнообразные железяки. Спортивные энтузиасты тащили в качалку
все, что хотя бы отдаленно напоминало о тяжелой атлетике. Штанги успешно
заменялись ржавыми осями с шестернями и колесами, гири - тяжеленными
обрезками металла, а происхождение более сложных механизмов с рычагом,
пружинами и противовесами зачастую вообще невозможно было определить. Их
родословную знал только друг Толи - Сергей, который все свободное время