"Николай Жаворонков. Создано человеком (Серия "Эврика", про химию)" - читать интересную книгу автора

безотвальной пахоты", "технология возделывания пшеницы", "технология
воспроизводства карпа в озерах"... Но, во-первых, во всех этих сочетаниях
слово "технология" вообще лишнее, ненужное, и, во-вторых,
сельскохозяйственное производство в отличие от промышленного основано не
на технологии, а на биологии и на прикладных ее науках - агрохимии,
зоотехнике, физиологии растений и животных, рыбоводство же соответственно
- на ихтиологии.
Но почему так, собственно, важно называть все своими именами? Разве не
права блистательная по своей бесшабашности поговорка, живущая на Руси
испокон веков:
хоть горшком назови, только в печь не ставь? Конечно же, нет. И дело
здесь отнюдь не в казуистике или в сверхщепетильности любителя изящной
словесности, а в том, что каждое слово нашего языка точно отражает стоящее
за ним понятие. Употребленное не к месту, оно тотчас ведет к
незамедлительному нарушению давно установившейся синхронности между ними.
Но почему же все-таки неверное употребление слова "технология" столь
широко распространилось в последнее время. Думается, что причин здесь
несколько. Одна из них - искаженный перевод с английского. Я бы сказал, уж
очень русское "переосмысливание" данного слова.
Между тем, в странах английского языка (Англия, США)
"технология" чаще всего употребляется в смысле "техника". Всем, кто
увлекается проблемами науки, например, хорошо известен американский журнал
"Science and Technology" (он по содержанию соответствует нашему "Наука и
техника").
Между тем, термину "технология" еще в начале века дано точное и
всеобъемлющее определение Дмитрием Ивановичем Менделеевым. Откройте
энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, прочтите статью великого
нашего химика - и все станет на свои места.
"...Технология или учение о выгодных (т. е. поглощающих наименее труда
людского и энергии природы) приемах переработки природных продуктов в
продукты, потребные (необходимые, или полезные, или удобные) для
применения в жизни людей. Хотя технология по своему предмету глубоко
отличается от социально-экономических учений, но у ней с ними много прямых
и косвенных связей, так как экономия (сбережение) труда и материала
(сырья), а через них времени и сил, составтяет первую задачу всякого
производства, и существо учения о фабрично-заводских производствах
совершенно теряет почву, если утрачивается из вида выгодность
(экономичность)
производства. Дело, например, химии изучать получение железа из его руд
или иных веществ природы, где оно содержится, а дело технологии изучить
выгоднейшие для того способы, выбрать из возможностей наиболее приемлемую
- по выгодности - к данным условиям времени и места, чтобы придать
продукту наибольшую дешевизну при желаемых свойствах и формах".
И далее: "И хотя многие приемы, применяемые на заводах и фабриках,
ведут свое начало от опытом оправданных начал естествознания, тем не менее
в практическом сочетании частностей должно ждать своих обобщений, с
которыми в будущем может выступить технология как самостоятельная
прикладная наука".
Это определение Д. И. Менделеева полностью соответствует современному
пониманию технологии как науки о промышленном производстве, которая,