"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора Николай Гаврилович Жданов
Рисунки В. Панова П Е Т Р О Г Р А Д С К А Я П О В Е С Т Ь ПРИЕХАЛИ Мы приехали в Петроград поздней осенью знаменитого 1917 года. В те дни происходили великие исторические события. Но бабушка этого не знала. Мы с Настенькой не знали тоже. Мы приехали, потому что у нас с Настенькой умерла мама. И бабушка Василиса решила отвезти нас к тёте Юле. Василиса - это сторожиха из маминой школы. Сначала мы хотели написать тёте Юле письмо, а потом подумали, подумали и отправились сами. Поезд, на котором мы приехали, вошёл под огромный стеклянный купол Николаевского вокзала и остановился у деревянной платформы. Среди обычной сутолоки никто на нас не обращал внимания. Василиса была в плюшевом длинном салопе, который до этой поездки надевала только по праздникам. Настенька поверх пальто была укутана тёплым платком, так туго стянутым на спине, что моя сестрёнка не могла повернуть головы и только пыхтела. Из-под пальто выглядывали голубенькие штанишки с кружевами. Увы, они были не очень-то подходящими для холодного осеннего - Стойте тут, - говорит бабушка, когда мы выбираемся на платформу. - Ты, Настенька, держи Гришутку за рукав, а то потеряешься. Она снова спешит в вагон и сначала выносит оттуда большой узел, а потом уходит опять и выволакивает сильно потёртый кожаный саквояж. Он очень тяжёлый. Поднять его у нас не хватает сил. В нём уложена мамина машина для вязания чулок, мотовило, складывающееся наподобие зонтика, и несколько мотков вигони. Мы не просто так едем к тёте Юле, а везём с собой эту машину, с которой всегда можно иметь "кусок хлеба". По платформе снуют разные люди. Около нас остановился солдат-инвалид. Одна нога у него обрублена ниже колена и, обмотанная концом штанины, висит беспомощно, как неживая. Он хочет надеть на плечи котомку, но роняет костыль и невольно хватается за меня, чтобы удержаться. От его шинели пахнет махорочным дымом. Я поскорее подаю ему упавший костыль. - Спасибо, браток. Никак не привыкну: сорок лет было две ноги, а вот осталась одна. - Он вытирает рукой внезапно вспотевший лоб, голос у него хрипловатый, но бойкий и глаза блёкло-синие, как цветы у льна. - Ничего, наше дело солдатское: терпи, не жалуйся. Правильно, ваше благородие? - внезапно оборачивается он к офицеру, который проходит мимо в сопровождении красивой сестры милосердия. Офицер держит на чёрной элегантной повязке раненую руку и ничего не отвечает солдату. А Настенька таращит на всех свои круглые кошачьи глаза и жадно втягивает носом холодный воздух. Вдруг она дёргает меня за башлык: |
|
|