"Василий Жеглов. Уговор дороже мира " - читать интересную книгу автора

споткнулся на слове, - ...полотна с экспозиции.
- И Джоконду тоже? - всхлипнул Бизо.
- А что с Джокондой? - вытаращился Залевски.
- Их двенадцать! - глупо хихикнул директор. - Не одна, не две, а целых
двенадцать!!! А вот в зале Данэ недостача! Ровно на одинадцать полотен! -
Бизо вдруг захрипел и упал на колени.
- Врача! Позовите кто-нибудь врача! - во всю мочь закричал профессор.
Его крик многоголосым эхом пронесся по тихим залам Лувра. По тем самым
залам, где столетиями хранились раритеты, некоторые из которых, таковыми
уже не являлись...
Утром, так и не дождавшись от мужа сколь-нибудь вразумительного
объяснения его странного поведения, пани Залевски хлопнула дверью и
отправилась по магазинам. В последний момент профессор услышал, как она
отчитывает сына:
- Что значит - "Потерял!"? Где? Ты знаешь, сколько стоил этот набор?
Сто шестьдесят франков! Я себе во всем отказываю - только бы у тебя
была возможность учиться, а ты теряешь такие дорогие вещи! Нет будешь! Не
смей спорить!
Я сказала - не смей! Маме лучше знать! Это настоящая профессия - не то
что у твоего отца!
Посмотри на дядю Юрека: всего два года как он окончил университет, а
уже купил собственный дом! Не плачь! Мама тебя любит! Мама купит Яцеку
новый набор и умный Яцек выиграет школьную олимпиаду! Правда? Порадуешь
мамочку? Ух ты, моя лапочка!
Держи десять франков и жди меня в игровом центре, я скоро приду.
Голоса удалились. Залевски перевернулся на другой бок и тупо уставился
в противоположную стену. Он пытался думать о многих вещах, но у него
ничего не получалось. В голове царил вакуум. Пустота! Ничто! Жизнь
потеряла всякий смысл, и горше всего было осознавать, что весь этот смысл
заключался в неповторимости четырех полотен великого Экристида. Он знал их
до мельчайших подробностей, до каждой царапинки, каждой трещинки. И вот
оказалось, что все это не более чем пшик. Оказывается, Экристида можно
копировать! Экристида!!! Словно это не полотно величайшего художника, а
помятая купюра, пропущенная через обычный ксерокс.
За спиной кто-то осторожно кашлянул. Залевски повернулся.
- Простите, я стучал, но вы не ответили, а времени очень мало, -
извинился гость и без приглашения уселся в кресло.
- А, Лакруа... Опять вы, - равнодушно пробормотал профессор. - Ну что
там новенького? Сколько шедевров мы еще потеряли?
- Потеряли? - француз вскочил на ноги. - В смысле, они уничтожены? Но
этого не может быть! Этого просто не должно было произойти!
- Да, - согласился Залевски, - это не должно было произойти, но это
произошло!
Оценив искренний ужас полицейского, профессор сразу и бесповоротно
простил ему все неприятные эмоции, которые тот заставил его испытать
прошлой ночью.
- У меня где-то был коньяк. - Профессор тяжело поднялся с кровати и
подошел к бару. - Помянем Экристида? - спросил он, передавая капитану
бокал. - Как там говорилось? Плодитесь и размножайтесь?
- Размножайтесь! - с облегчением выдохнул Лакруа. - Так они просто