Глава 7. Другое лицо

Таня сразу заподозрила что-то неладное, когда в день отъезда ее вновь позвали в гостиную с полосатыми креслами. К счастью, свой нехитрый багаж девушка давно уложила в сундук - обязательный атрибут каждой уважающей себя ведьмы. Клубок, флакон с вином, документы в зачарованном от посторонних глаз виде и маленькая серебряная чашка для кофе - подарок Эрис. Одежда, несколько книг и другие вещи находились в личной астральной области Татьяны. Теперь она без труда могла спрятать что угодно в субастрале - высшей сфере бестелесного мира, где блуждают голоса призраков и оживают души вещей.

В комнате ее ожидали двое: Патрик в подозрительно хорошем настроении, изо всех сил пытающийся делать безучастное лицо, и сама госпожа Кара. Старая волшебница восседала в кресле и неспешно сматывала серебристый дорожный клубок, который так и норовил выскользнуть из ее рук.

- Итак, моя дорогая мисс Каве… - Госпожа Кара окинула взглядом девушку, а после прищурилась так сильно, словно находилась на солнце - значит, точно собиралась выдать нечто важное. Но волшебница не спешила продолжить свою речь. Клубок в ее руках дергался, как живой, будто сопротивлялся всем узелкам, шишечкам и колечкам, собранным на его долгой пушистой нити. Наконец госпожа Кара закончила свою мысль: - Перед отъездом, моя дорогая, вам придется выдержать еще одно испытание…

- Какое? - Таня настороженно оглянулась. Злобная ухмылка Патрика ей совсем не понравилась.

- Вы же понимаете, милая, - добродушно произнесла волшебница, - что в своем истинном обличье не можете появиться перед теми, от кого бежали. К сожалению, встреча с вашими врагами неизбежна. Поэтому нам придется замаскировать вас. Патрик, ты готов, мой дорогой?

- Конечно, - ухмыльнулся тот и подошел ближе.

Невольно Тане захотелось заслониться от него, а лучше - спрятаться за спинкой полосатого кресла госпожи Кары. Да и сам Патрик наступал медленно, желая продлить состояние неизвестности и насладиться замешательством девушки. Сердце ее забилось в тревоге - уж слишком счастливым казалось лицо парня.

- Вы творите замечательные иллюзии, Татьяна, - произнесла волшебница, неожиданно употребив настоящее имя девушки, - но вряд ли вы сумеете создать себе совершенно неузнаваемое обличье, правильно?

- Совершенно неузнаваемое? - ужаснувшись, пробормотала девушка. Патрик улыбнулся еще шире.

- Именно так, моя милая. Поэтому я попросила Патрика помочь нам в этом непростом деле. - Голос волшебницы прозвучал жестко и непреклонно.

- Может, лучше Эрис? - пролепетала несчастная Татьяна, но госпожа Кара перебила с возмущением:

- Эрис?! Если вы, моя дорогая Каве, вдруг захотите сразиться с духами, то, несомненно, сможете довериться нашей драчливой ведьмочке. Однако над иллюзиями этой мисс будете только смеяться. Неужели вы хотите предстать перед вашими недоброжелателями с тремя глазами или двумя парами ушей? Или, может, в виде кентавра - с телом женщины и лошадиной, простите, мордой? Или стать говорящей грушей? С большим удобством и без особых хлопот поедете в корзинке для фруктов. Поверьте мне, принимавшей некогда у нашей Эрис экзамен по иллюзиям, вам лучше довериться мастерству Патрика.

Услышав такие речи, Таня решила смириться с судьбой. Симпатия симпатией, а превратиться в грушу или разгуливать трехглазой не очень-то хотелось.

Тем временем Патрик, не сводя с Татьяны злорадного взгляда, подошел к ней почти вплотную. Девушка судорожно вздохнула и зажмурилась. Она надеялась, что хотя бы само превращение пройдет безболезненно.

- Только без фокусов, дорогой, - предупредила госпожа Кара, верно расценив возникшее между ними напряжение. - Ты должен создать мисс Каве новый облик - невыразительный, без значительных достоинств и, уж точно, без кричащих недостатков, этакий образ 'серой мышки' - тихой и незаметной, простой девушки.

- Уверен, тетушка, что справлюсь, - с бархатной покорностью отозвался Патрик. - Я тщательно проработал заклинание, не беспокойтесь.

Как ни странно, творение иллюзии началось с приятного покалывания во всем теле. Тревожный сумбур из головы исчез: Танины мысли медленно порхали, лениво кружась, словно падающие осенние листья. Руки девушки неожиданно поднялись сами по себе, кисти зависли на уровне плеч. С кончиков пальцев заструилось легкое тепло, как будто руки облачались в мягкие, пушистые и немного щекотные рукавицы. Татьяна сдалась и расслабилась, воспринимая эти ощущения исключительно как приятные: волшебство иллюзии продолжалось. Теперь девушку словно гладили сотни меховых варежек, тело плавилось от нежного, ласкающего тепла невидимых массажистов… Казалось, эта призрачная сила осторожно и тщательно творит девушке новый облик, медленно обрисовывая контуры ее тела. И вдруг, вмиг разметав возникшую иллюзорность тихого счастья, на Таню обрушился ледяной обжигающий душ, в голову словно вонзился пучок острых и тонких стрел.

Татьяна завизжала от негодования - сто процентов, Патрик сделал это нарочно! Она, конечно, знала, что даже самая приятная иллюзия должна фиксироваться в конце сильным ощущением. Когда-то Таня и сама закрепила спрятанную от посторонних глаз иллюзию Карпатского Венца подобным способом - взяла да и обрушила на корону жаркий поток вулканической лавы. Это позволяло сделать волшебство более прочным: вряд ли теперь кто-то сможет найти корону, даже используя сильные поисковые заклятия. Ну а простому человеку никогда не увидеть Карпатский Венец на челе статуи, возвышающейся на крыше знаменитого оперного театра… Но ведь Татьяна - живой человек! Хорошо, что чертов Патрик не додумался применить настоящее пламя.

- Патрик! Я же просила - без фокусов, - строго произнесла госпожа Кара. Она приблизилась к дрожавшей, будто ее и вправду облили водой из проруби, Тане и внимательно осмотрела ее лицо.

- Прекрасная работа, - удовлетворенно произнесла она. - Твое искусство, Патрик, достойно высшей похвалы.

Таня скосила глаза вниз, на свои ноги и отметила, что подол ее длинного платья волочится по паркету. Кажется, она уменьшилась в росте сантиметров на пятнадцать…

- Как ты себя чувствуешь, моя девочка? - Голос Кары звучал подозрительно мягко.

- Неплохо, - Таня пожала плечами. Перед глазами все расплылось - наверное, от нервного потрясения. - А можно мне… зеркало?

Глаза Патрика таинственно сверкнули: вот кто желал насладиться моментом, когда мисс Каве из заповедника сказок будет лицезреть свое новое лицо.

- Нет-нет, никаких зеркал, - поспешно сказала госпожа Кара и в подтверждение погрозила пальцем. - Может наступить шоковое состояние, когда ты увидишь себя в другом обличье… Думаю, лучше всего тебе прогуляться по саду… - Глаза госпожи Кары излучали нежность и заботу. - Я скажу Эрис, чтобы она присоединилась к тебе.

Таня кивнула и, стараясь идти гордо и независимо, медленно вышла в коридор.

- Патрик, - строго произнесла госпожа Кара, лишь только дверь за девушкой закрылась, - кто тебя просил ослаблять Каве зрение?

- Но, госпожа Кара, - парень зябко поежился и втянул голову в плечи, - за стеклами очков не будет видно ее глаз. Как известно, человека в любом обличье всегда выдает его взгляд: стоит мисс Каве рассердиться…

- Достаточно, Патрик, я оценила твои благородные мотивы и желание помочь общему делу. - Голос госпожи Кары был ледяным. - Но все-таки, будь снисходителен к золотоволосой мисс… У нее и без тебя неприятностей хватает, курвий ты сыну!

Госпожа Кара послала Патрику долгий предупреждающий взгляд и мгновенно исчезла в воздухе - полосатое кресло даже не скрипнуло. Бедняга Патрик так и остался стоять с выпученными от изумления глазами, сраженный последней тирадой обычно сдержанной волшебницы.

Долго гулять в одиночестве Татьяне действительно не пришлось. Лишь только она ступила на садовую дорожку, явно намереваясь полюбоваться собственным отражением в фонтане, как ее догнала Эрис.

- Каве, это ты? - В голосе девушки изумление странным образом переплеталось с жалостью и сочувствием.

- Да, это я, - убито ответила Таня и близоруко прищурилась - лицо подруги немного расплывалось под солнечными лучами. По всей видимости, придется срочно подобрать очки.

- Ничего, это ненадолго… ну, будем на это надеяться, - попыталась Эрис утешить Таню и этим расстроила ее еще больше.

- Готова к путешествию? - Рядом с ними оказался Рик.

Несмотря на шутливый тон, полудух был серьезен.

- Ты видишь, что этот гад со мной сотворил? - вдруг пожаловалась ему Таня. - Даю зуб, что похожа сейчас на девочку из сиротского приюта. Причем самую несчастную.

- Самую несчастную из самого несчастного приюта, - пробормотала Эрис.

- Да? - Рик заинтересованно прищурился. - Теперь вижу… Занятный образ.

- Что значит - теперь вижу? - удивилась Таня.

Рик слегка улыбнулся.

- Я по-прежнему видел тебя в настоящем обличье. Не забывай, я все-таки полудух. К счастью, не каждый полудух сможет разглядеть тебя настоящую - лишь тот, кто видел твое лицо раньше. А вот духов стоит опасаться - они всегда видят человека в его собственном обличье, какие бы иллюзии ты не проворачивала перед ними.

- Надеюсь, я не встречу знакомых полудухов и уж совершенно точно - духов, - улыбнулась ему Таня. Лицо Рика расплывалось перед глазами. Да, явно придется приобрести очки.

- Зрение могу исправить, - предложил Рик.

- Ты что, читаешь мои мысли? - ужаснулась девушка. Кто знает, ведь она сейчас рассержена, эмоции так и рвутся из-под контроля.

- Нет. Просто ты все время щуришься, а раньше так не делала. - Уголки его губ все-таки дрогнули.

Он приложил свои ладони к ее глазам. Таня замерла. Через десять секунд Рик отнял руки. Девушка открыла глаза и увидела, что мир так же ясен, как прежде.

- Вот, спасибо, - пробормотала она. Ей стало неловко за себя саму: мозг старательно прятал воспоминание об этом нежном прикосновении в папочку любимых мыслей. Все-таки хорошо, что она научилась выстраивать крепкий и сильный защитный водопад, иначе бы ее мыслечувствующая лента охотно выдала сейчас все тайные желания.

- Не волнуйся, в остальном ты в порядке, - сообщил Рик, по-своему растолковывая ее замешательство. - Через час вылетаем, советую собраться. Перемещайся со своим сундуком прямо в сад - госпожа Кара даст вам последние рекомендации.

В комнате Таня первым делом глянула в зеркало.

На нее смотрела не очень высокая, худенькая девушка: нос крупноват, картошкой, в мелких веснушках, толстые разросшиеся брови, хмуро сходящиеся над переносицей и круглые желто-карие глаза - ну прямо как у кота, ей-богу. Дополняли картину два жиденьких мышиных хвостика и короткая жесткая челка.

- Ну, хоть не рыжая и не толстая, - глубокомысленно заявила она новому отражению и пошла искать пинцет. Надо же как-то облагородить свое новое лицо.