"Владимир Карпович Железников. Чудак из шестого "Б" (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ну, хватит. Посмеялись - и хватит! - серьезно сказала Нина. -
Согласен, Збандуто?
- Нет, - ответил я. - У меня профессиональная негодность. Я от
волнения заи... заи... заикаюсь.
Ребята снова засмеялись.
- То ты икаешь, - сказала Нина, - то ты заикаешься. Довольно валять
дурака. Говори, согласен или нет?
- А что я буду с ними делать? - спросил я.
- Подготовишь в октябрята, - ответила Нина.
- Будешь их сажать на горшки и вытирать носы! - выкрикнул Сашка и
посмотрел в спину Насти.
Он явно хотел ей угодить. И тут она оглянулась и сказала те самые
слова, которые и втянули меня в эту историю. Потом-то оказалось, что она
просто пошутила.
- Что здесь смешного? - сказала она. - Это ведь серьезное дело.
На секунду наши глаза встретились, и я вдруг, к своему величайшему
удивлению, услышал собственный голос, который произнес:
- Я согласен.
- Несчастный Надувато, мне тебя жаль! - Сашка корчился от смеха.
- Может, помолчишь? - спросил я. - А?
- Ну, вот и хорошо, Збандуто, - сказала Нина. - Мы знаем твои
слабости, но доверяем. А ты должен оправдать это доверие.
- Можете на меня положиться, - громко ответил я и победно оглядел
притихший класс.
- Подумай, о чем ты будешь говорить с ними на первом сборе. Для
этого нужна какая-то находка, - предупредила Нина.
По дороге домой я думал о первоклассниках. Мы с ними понаделаем дел.
Можно, к примеру, перейти на ускоренное обучение: за год - три класса.
Вот будет пожар! Все обалдеют. Может быть, моим методом сможет
воспользоваться наша школа или даже вся страна. А можно еще организовать
для них учение во время сна. Они будут ночью спать и учиться, а днем
гулять. Чем не жизнь?.. Идеи так и роились в моей голове.
Пусть теперь Н. Монахова скажет, что я ничем не увлекаюсь. Воспитать
современного человека, подготовить его для жизни в двадцать первом веке -
это поважнее, чем пищать на флейте.
И тут меня осенило: надо для первой встречи произнести речь. Это
будет та самая "находка", о которой говорила Нина.
Я вытащил на ходу из портфеля тетрадь и, остановившись, быстро
написал: "Дорогие ребята, пионерская организация..." Дальше у меня
почему-то не пошло, хотя сама находка показалась мне блестящей. И, не в
силах сдержать радость, я побежал домой, чтобы рассказать обо всем маме.


*

Дверь мне открыла Полина Харитоньевна. С тех пор как я ее спас от
неминуемой смерти, она зачастила к нам: пьет с нами чай или обедает. Ей
нравилось, что из наших окон хорошо видно, кто куда пошел, кто что понес,
кто как одет. Мама ее жалела и говорила, что в ней, в Полине
Харитоньевне, сильны пережитки прошлого, что она из буржуазной среды.