"Владимир Карпович Железников. Путешественник с багажом (Повесть) " - читать интересную книгу авторапочему я стою один у окна. Может быть, я думаю выбить окно головой и
выпрыгнуть из поезда на ходу. А может быть, решил дёрнуть за стоп-кран, хотя там написано, что за это привлекают к уголовной ответственности. Но тут её подозрительность резко усилилась, потому что она увидела, что у меня шевелятся губы, и сказала: - Почему ты один стоишь у окна? - А разве это запрещается? - Нет, - сказала она. - Но, может быть, ты себя плохо чувствуешь или скучаешь о родителях? - Я люблю одиночество, - сказал я. - Можно, я постою рядом с тобой? - спросила она. - Стойте. Мы помолчали. - Когда ты смотришь в окно на степи и леса, на незнакомые города, на новые стройки, тебе не хочется соскочить с поезда и идти по этой степи или заявиться на стройку и сказать: "Ребята, я остаюсь с вами"? - спросила она. - Хочется, - ответил я. - Я так и думала, - сказала Наташа. - Почему ты молчал, когда все ребята кричали, что не подведут меня. - А, старая песня, - ответил я. - Меня все вожатые не любят. - Почему? - А-а, - сказал я нехотя. Пусть не думает, что я очень хочу с ней поговорить. - Наша школьная, например. Я назвал её "Богиня Саваофа", потому что она, как бог Саваоф, одна в трёх лицах: пионервожатая - раз, мне придираться. Шуток не понимает. - Смешно. "Богиня Саваофа". А меня ты как назвал? Я не подумал и трахнул: - "Детектив". Вы - подозрительная. Неудобно получилось. Как это у меня выскочило? Она вдруг покраснела. - Ну, вот видите, - сказал я. - Вы тоже обиделись. Не знаю, как отделаться от этой привычки. "Богиня Саваофа" сказала, что я бездушный человек. Как вы думаете, это правда? - Нет, неправда, - сказала она. - Просто у тебя остросатирический ум, поэтому ты придумываешь обидные прозвища. Но я видел, что ей всё же было неприятно, она стала какая-то другая. Зря её обидел, тем более что Гелий её хвалил, а он разбирается в людях. - Вы не думайте, - сказал я. - Я буду бороться и отвыкну от этой привычки: никому не стану давать прозвищ. Я ведь ко всем хорошо отношусь, и даже к "Богине Саваофе", то есть к Нине Семёновне. - Потом я вдруг вспомнил, как она извинилась передо мной, не каждый может признать свою вину, даже если виноват, и добавил: - Вот сейчас я к ней просто замечательно отношусь. В это время поезд остановился у перрона какого-то вокзала, и Наташа бросилась к выходу. Она всегда, как только остановка, сразу - к выходу. Я подошёл к ней и сказал: - Мне нужно отправить телеграмму одному человеку. - Ну нет, - ответила Наташа. - Мне очень нужно, - сказал я. - Честное пионерское! |
|
|