"Владимир Карпович Железников. Путешественник с багажом (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Вообще ведь со взрослыми надо осторожнее: они придирчивы к мелочам.
Очень для них важно, чтобы была уютная квартира, и чтобы хорошая постель,
и обязательно завтрак и обед по расписанию. У нас, например, был такой
случай. Приехал в школу новый учитель, побыл неделю, и след его простыл.
Оказывается, он уехал из-за туалета! Школьный туалет у нас на улице -
поэтому он уехал.
- А ещё, ещё у нас... - Я никак не мог придумать, чем бы её сразить.
- Не уговаривай, у меня в Москве муж и двое детей, - сказала
женщина. - А в министерство я обязательно зайду. До свидания.
- Жалко, что отказываетесь, - сказал я. - У нас бы для всех нашлось
дело - и для вашего мужа, и для ваших детей.
Потом мы разошлись. На душе у меня было спокойно. Жалко, конечно, что
я не уговорил эту женщину приехать к нам. Это была бы победа, если бы она
со всей семьёй прикатила в совхоз; интересно, что тогда про меня сказал бы
Шерстнёв?
А у "Богини Саваофы" вот бы вытянулось лицо. А то она считает, что
совершила героический поступок, приехав на целину. Самый настоящий
героический поступок, ну вроде впрыгнула на ходу в горящий поезд и спасла
десять грудных детей, которые вот-вот должны были сгореть в этом пламени.
А тут приезжает целая семья; и никакого геройства в этом не видят...
Да, геройство. Как же! У нас в школе три учителя немецкого языка. Одного
прислали из Барнаула. Одну привезли трактористы, когда ездили на выставку
в Москву. А следом за ней приехал ещё один: как выяснилось, её бывший
однокурсник.
Он хотел работать именно в нашей школе, и баста. Директор сначала не
соглашался его оставлять, а потом почему-то оставил. Именно он и
преподавал физкультуру.
Я успокоил себя, что не очень-то соврал, сказал только наоборот, что
у нас физкультурник преподаёт немецкий, а нужно было сказать, что "немец"
преподаёт физкультуру. Да ещё такой свирепый: все команды отдаёт
по-немецки. "Лёйф!" - кричит он. А я: "Что такое?" Притворяюсь, что не
расслышал его команды. А он: "Шприх дейч!" Значит, говори по-немецки. А я:
"Вас ист дас?" У меня из-за этого на физкультуре всё не так получается. Он
приказывает: "Ложись!", а я стою. Он говорит: "Бегом!", а я иду шагом.
Раньше для меня физкультура была отдыхом, а теперь я даже не понимал: не
то я на уроке физкультуры, не то на уроке немецкого.


9

Целых двадцать минут я стоял на углу Хомутовского тупика. Ноги у меня
тряслись от страха, и руки тоже тряслись: чуть не уронил вазу. Казалось,
стоит мне войти в этот Хомутовский тупик, как я сразу столкнусь с отцом.
Я думал, что буду искать тупик ну хотя бы два часа, а он вот, передо
мной: маленькая, совсем не московская улочка в старых домах, изогнутая
змейкой. Я помнил адрес на память: дом пятнадцать, квартира шесть.
Сколько раз я представлял, как приду к отцу и скажу: "Ну, хватит! Не
знаю там, что у вас с мамой случилось, но тебе пора возвращаться. А то что
же получается? На весь наш класс я один без отца. А "Богиня Саваофа" даже
крикнула мне: "Безотцовщина!" Как, по-твоему, хорошо это?" - "А за что она