"Владимир Карпович Железников. Путешественник с багажом (Повесть) " - читать интересную книгу автора

как заходил про них разговор, он даже в лице менялся.
Я стоял, а они ели свои сосиски. Фёдоров отправлял в рот сразу по
целой. Мне так захотелось есть, что голова закружилась.
Однорукий посмотрел на меня, потом на Фёдорова, который уничтожал
свои сосиски, и сказал:
- Эй, малыш, может быть, сделаешь одолжение ради компании? - Он
кивнул на последнюю сосиску на своей тарелке.
Фёдоров перестал жевать. Он даже покраснел, честное слово. А я
повернулся и вышел из закусочной. Не хотел я есть их сосиски.
Вышел на улицу и остановился около машины. Стою и смотрю на вмятину
на крыле. А тут появился однорукий. В руках у него ломтик белого хлеба и
сосиска.
- На, съешь, - сказал он.
Я сначала не хотел брать, и есть мне уже не хотелось. Я когда
расстроюсь, у меня аппетит пропадает. Но неудобно было отказаться, взял
хлеб и сосиску и начал есть.
- Ты сам откуда приехал? - спросил однорукий.
- С целины. - Надоело мне всем объяснять, откуда да зачем.
- Слыхал, мне Фёдоров рассказал, но я решил переспросить, - сказал
он. - Ну, и как у вас виды на урожай?
Когда он спрашивал, то видно было, что он делает это не из вежливости
и любопытства, а по-настоящему интересуется. Чем-то он был похож на
Шерстнёва. И ростом намного ниже, и на лицо другой, а чем-то похож.
- Хорошие виды, - ответил я. - У нас в совхозе всегда хороший
урожай... - Хотел добавить, что он может поехать к нам в совхоз, что для
него и без руки найдётся там хорошая работа, но прямо так не скажешь. Я
решил начать издалека: - Наш директор Николай Павлович Шерстнёв, так у
него нет пальцев на одной ноге, и ничего, работает.
- Понятно, - ответил однорукий. - А вот с одной рукой шофёром не
поработаешь. До войны я был мастером по автомобильному спорту. А теперь не
то.
- Так я вот говорю: Шерстнёв наш вовсю работает. Приезжайте к нам, я
вас с ним познакомлю.
- Спасибо, - сказал однорукий. - Но из Москвы я уехать не могу. Здесь
родился. Воевал. Слыхал, может быть, про знаменитую оборону Москвы? В
армии маршала Рокоссовского служил. Он тогда ещё в чине генерал-лейтенанта
был... Мне здесь каждая улица знакома. Да, да, ты не смотри, что Москва -
большой город. Вот сейчас заверни за угол и увидишь старый двухэтажный
дом. Он теперь жёлтого цвета. А я помню, раньше он был серый, а ещё
раньше - красный. А живу я за Бородинским мостом. Для тебя этот мост как
все мосты. А для меня это Бородинский мост. Ну вроде он живое существо.
Мой товарищ. Во время войны, бывало, придёт к нам пополнение, я сразу к
москвичам: "Братцы, Бородинский цел?" Тогда фашисты часто бомбили Москву.
"Цел", - говорят. И воевать сразу вроде легче.
Из закусочной вышел Фёдоров.
- Ерунда вмятина, - сказал однорукий. - А парень неплохой, на целину
меня приглашал.
Я видел, как Фёдоров подмигнул однорукому: молчи, мол.
- Ерунда, говорю, Фёдоров, вмятина, - снова сказал однорукий. - Он
тебя нагрел самое большее на пятёрку.