"Сергей Жемайтис. Вечный ветер (Другое название - Плавающий остров)" - читать интересную книгу автора

"Наверное, это зимняя запись. Василий все перепутал", - подумал я. Но
нет, мама упомянула нашу станцию, даже назвала ее координаты и в заключение
грустно добавила:
- Как жаль, что мы в последнее время виделись так редко! Мне всегда
тебя не хватало. Почему вы все так далеки от искусства, и отец, и ты? Боюсь
я и за Катерину, она же самая талантливая из всех нас. Ей надо серьезно
заняться музыкой, а она недавно стала посещать дополнительные занятия по
биохимии: сказывается твое дурное влияние... Прости, через тридцать минут я
должна быть в студии... Нет, постой! Не забудь, что мы можем видеться по
средам от тринадцати сорока до тринадцати пятидесяти пяти...
Были среди провожающих и современные универсальные роботы из
пластмассы, полностью имитирующие человеческий облик. С этими роботами
происходило множество презабавных случаев, пока собеседник не догадывался, с
кем имеет дело. Из десятка таких роботов составился недурной хор-оркестр.
Костя получил напутственную информацию от полосатого робота также
довольно древнего происхождения.
- Ну, спасибо, Марфа, - сказал Костя. - Передай всем привет, а сейчас
отправляйся вместе с Васей. Он тоже исчерпал поток напутствий. Только не
вздумайте ехать в пассажирском поезде и флиртовать в пути с незнакомыми
людьми.
- Знаю, - вздохнул Вася грустно. - Какой там флирт - мы обязаны ехать в
ржавой трубе вместе с неодушевленными предметами!
Когда наши роботы направились в сторону грузовой подземки, мы с Костей
по мере сил стали принимать участие в обсуждении причин поражения нашей
сборной на последней Олимпиаде в Рио-де-Жанейро, попутно встревая в
разнотемный разговор соседей, приветствуя подходивших однокурсников и хором
скандируя: "Хорошей посадки!" - когда где-то из-под ног слышался
внушительный голос робота-диспетчера, напоминающего, что до отлета очередной
группы осталось десять минут. Подъезжал автокар такого же цвета, как и
посадочные жетоны улетающих; правда, на автокар редко кто садился из наших
ребят - они с гамом бежали, как первокурсники, по цветной дорожке, которая
стелилась перед колесами машины, направляя ее к посадочной эстакаде.
Биата вначале стояла с подругами, а когда они, щебеча, убежали, она
подошла к нам, взяла Костю под руку и отошла с ним в сторону. Костя искоса
посмотрел на меня, изобразив на своем лице сожаление и плохо скрываемое
торжество.
Вчера после замечательно начатого вечера у Биаты я с ней поссорился
самым глупейшим образом. И опять из-за Сверхновой звезды. Начал Костя в
перерыве между танцами, а я ввязался в спор и стал доказывать и доказал, что
ей лететь на спутник не следует. Большее оскорбление трудно было придумать.
И вот она ушла с Костей. В руках Биата держала сумочку, где должен был
лежать хрустальный флакончик со "Звездной пылью" (если, конечно, она не
выбросила его) и катушки с нитями магнитных записей, книг, музыки, фильмов.
Я подумал: "Хотелось бы знать, там ли фильм о нашей поездке во время зимних
вакаций? Наверное, и его постигла та же участь, что и "Звездную пыль". А
жаль". Особенно мне жаль "Звездную пыль".
Слава об этой ароматической поэме шла по всему институту. Мне покоя не
давали парфюмеры из Москвы, Воронежа, Риги и даже Парижа, требуя формулу,
рабочие записи, и приходили в ужас, узнав, что все это было брошено в
корзину для мусора. Конечно, я помнил кое-что, но это кое-что принесло