"Сергей Жемайтис. Вечный ветер (Другое название - Плавающий остров)" - читать интересную книгу автора

- Это мне известно без тебя. Я имею в виду более глубокое чувство.
Я признался, что питаю к ней только дружескую симпатию.
- Ничем не объяснимая холодность. Будь я на твоем месте, я бы не был
так равнодушен к ней.
- Тебе известно мое отношение к Биате?
- Да... но ты же знаешь, как она к тебе относится. - Он причмокнул
губами, вздохнул, выражая сочувствие, смешанное с сожалением, и задумался,
раздираемый сомнениями. Вдруг признался: - Когда я вижу Биату, то в ней
сосредоточивается все, как в фокусе этого прицела, но затем появилась Вера,
и... иногда мне кажется, что и она тоже мне не безразлична.
Я посочувствовал:
- Тяжелое положение.
Костя захохотал:
- Но я найду выход!
Пассат поднял нашу птицу на пять тысяч метров. На крохотном экране
видеофона появилось веселое лицо Жака Лагранжа.
Он спросил:
- Надеюсь, вы не собираетесь сегодня ставить рекорд высоты на свободно
парящих монопланах?
Мы дружно уверили его, что это не входит в нашу сегодняшнюю задачу и
что просто пассат поднял нас так высоко.
- Я так и подумал. Все же на вашем месте я бы держался пониже. - Затем
он сказал мне: - Тетис действительно реагирует на излучение Сверхновой. Твоя
догадка оказалась верной. Мы начали перестраивать методику работы, и сразу -
масса неожиданно интересной информации! - Он кивнул: - Желаю счастливо
парить еще в течение тридцати минут.
Через полчаса Костя посадит планер в миле от китового пастбища, и нас
сменят селекционеры: американец Коррингтон и грек Николос. Они всегда или
ссорятся, или тихо совещаются, как заговорщики в детективном фильме, и так
же неразлучны, как Лагранж и Чаури Сингх.
- Надо слушаться старших, - вздохнул Костя и ввел многострадальный
планер в крутое пике.
Океан летел навстречу.
В видеофоне опять появилось лицо Лагранжа. На этот раз он не сказал ни
слова, только покачал головой и погрозил пальцем.
Костя вывел планер из пике и, используя скорость, сделал несколько
фигур высшего пилотажа, что нам тоже зачтется, затем лихо приводнился, чуть
не задев крылом ракету со сменщиками.
Мы спустились на катер.
Американец, улыбаясь, сжал кулак, показывая, как мы здорово летаем, и
похлопал по небольшой съемочной камере, с которой он никогда не расстается:
- Я запечатлел ваши фигуры высшего пилотажа! Было приятно наблюдать. -
Он, подмигнув, кивнул на своего друга: - Гарри тоже в восторге.
Его партнер вытер платком потную лысину и сказал:
- В давние времена был специальный термин, характеризующий ненормальное
поведение в воздухе. Да! Воздушное хулиганство! Теперь терминология стала
мягче, как и все на свете, все же я должен заметить, что вы подвергали
опасности окружающих.
- Оставь, Гарри, жизнь становится такой пресной! - сказал американец и,
шлепнув Костю и меня по спине, стал взбираться в гандолу планера.