"Сергей Жемайтис. Клипер "Орион" (Главы из романа) " - читать интересную книгу автора

они в каюте у него остались, так только три пальца и вошли - и по швам!
Пришлось списать в иллюминатор, да их там еще около двух дюжин осталось. И
надо вам сказать, что никогда я такой радости на лице у человека не видел,
как у того Христофора Фелиморова. Аж затрясся весь, как увидал эти, прости
господи, напальнички. Бормочет. В глазах слезы, жмет моему руки. Хороший
человек. И куда они ему? Думаю, взял из деликатности, от доброго сердца,
чтобы моего не обидеть. Ведь так потратился человек, одному отцу Сидору
пятьдесят целковых должен. И такая радость у этого Христофора, будто в
адмиралы произвели...
Не менее трогательным было прощание Гарри Смита с его многочисленными
друзьями. Все понимали, что расстаются навсегда с этим славным компанейским
парнем, и каждый старался вручить ему какой ни на есть подарок. В мешок,
тоже подаренный, совали носки, платки, рубахи, Зуйков, хлопнув подошвой о
подошву добротными шлепанцами, сплетенными из манильского троса, сказал:
- Носи, Гриня, не марай!
Гарри Смит отдарил Зуйкова, вручив ему свою фарфоровую наяду. Зуйков
долго не брал такую драгоценность, да Гарри сунул ему трубку в карман и,
хлопнув по плечу, сказал:
- Закуривай, и будь здоров!
Под выстрелом у борта клипера плясала на волнах английская шлюпка.
Матросы, гребцы с миноносца, положив весла на валек, прислушивались к
голосам, доносившимся с палубы "Ориона", и обменивались впечатлениями "об
этих русских" и их корабле. Пожилой боцман (боси), командовавший шлюпкой,
неодобрительно хмурил густые брови. Ему не нравилось слишком затянувшееся
прощание. Он даже считал неприличным поведение своих соотечественников,
которые так затягивают прощание с русскими. Боцман вытащил из кармана часы и
убедился, что прошло уже пятнадцать минут, как он подошел к паруснику, и
больше сорока минут, как там стало известно, что за ними придут. Боцман
лишний раз убедился, насколько было предусмотрительно высшее начальство,
приславшее инструкцию, как вести себя в русских портах. Инструкция запрещала
матросам общаться с большевиками и прочими революционно настроенными
элементами, как военными, так и гражданскими. И если говорить о
большевистской заразе, то здесь, на этом паруснике, ее, видно, хоть
отбавляй. Недаром клипер сбежал из Плимута на Восток, где тогда еще у власти
стояли красные. Этих двоих, особенно матроса, приказано держать "в
карантине"...
Боцман опять вытащил часы и, взглянув на циферблат, сильно щелкнул
серебряной крышкой, что не предвещало ничего хорошего, и буркнул:
- Он забыл, что все-таки является матросом Королевского флота! - Боцман
сделал ударение на "матросе", он знал службу и никогда не позволял себе
критиковать старших по званию, но в данном случае всем в шлюпке стало ясно,
что боцман прошелся и насчет лейтенанта, и, быть может, главным образом имел
его в виду.
Наконец лейтенант Фелимор ловко спустился по штормтрапу, потряс руку
боцману, поздоровался с матросами. Гарри Смит, прыгнув в шлюпку, только
кивнул всем сразу и продолжал обмениваться прощальными словами с русскими
матросами.
Шлюпка отвалила. Неожиданно Гарри Смит совсем по-русски сорвал с головы
бескозырку (русскую) и, хватив ею по днищу, стал выкрикивать, мешая
английские слова с русскими, все же достаточно ясно, чтобы понять, что Смит