"Сергей Жемайтис. Побег (Главы из романа) " - читать интересную книгу автора

- Да ничего особенного, а только насчет вашей ругани несусветной
хочется напомнить, что командир строго запретил лаяться.
- Что-о?! - рявкнул было Бревешкин, да сразу осекся под смелым взглядом
матроса. - Ты что, порядка не знаешь? - начал он непривычно-просительным
тоном, крякая и сбиваясь на каждом слове. Уж очень большим влиянием стал
пользоваться Громов среди матросов. - Ты не очень-то лезь с выговорами.
Как-никак все же сам понимаешь, что я не кто-нибудь!
- Мое первое начальство. Это мне известно, и я вам по службе всегда
подчиняюсь.
- Ну, а сейчас что липнешь? Уж и слова сказать нельзя? Какой моряк
может обойтись без словесности? Тем более что командир на берегу, а
некоторым господам офицерам даже нравится "морское слово". - Он кивнул в
сторону вахтенного офицера. - Белобрысенький даже в книжечку записывает,
когда кто произнесет что позабористей. И сейчас строчит. Видишь? А ты
говоришь! Понимать надо! Что же теперь, при новой власти, если она и
завелась гдей-то, так онеметь моряку? Язык вырвать?
- Зачем же языка лишаться? Говори, а не бреши. Ты на военном корабле, а
не в царевом кабаке.
Это было уже слишком. Громов совсем "прижал его к фальшборту". Да и
матросы посматривали на него с усмешкой, ожидая, как вывернется унтер, как
спасет свое достоинство в глазах команды. Бревешкин сжал кулаки.
Громов предупредил.
- Не распаляйся! Руку подымешь, не спущу. Так отделаю, что собой не
налюбуешься!
- Ты что, бунт затеял? А?! - Унтер набрал воздуху, готовясь дать "залп
из всего главного калибра" и хоть этим отвести душу, да только понял, что
команда его не поддержит, и сказал:
- Эх, Иван Громов, не попадался бы ты мне на склизкой палубе, недолго и
до греха.
- И правда: поскользнешься, не дай бог, в шторм или при тихой погоде,
ночью...
Бревешкин смерил противника взглядом, соображая, кого он имеет в виду,
кто поскользнется. И, решив, что Громов наконец признал авторитет
начальства, сказал примирительно:
- Вот так-то лучше! - И рявкнул в небо: - На марсе?
- Есть на марсе!
- Ах ты, сын обезьяны и жирафы! Кому сказано - вниз!
- Есть вниз!
- Постой!
- Есть постой!
- Как на берегу?
- Извозчик подъехал, в ём наши!
- Вниз жива! Держись всеми четырьмя!
- Есть жива!
Бревешкин довольно осклабился и выпятил грудь: все-таки за ним осталось
последнее веское слово. Но при случае припомнит он этому большевику, как
учить людей старше себя по званию.

ВИЗИТ К АДМИРАЛУ