"Сергей Жемайтис. Побег (Главы из романа) " - читать интересную книгу автора

кавалерийское, где к сыну лорда не предъявляли особенно жестких требований.
По окончании кавалерийского училища молодой офицер был направлен в гусарский
полк, находящийся в Индии. Основным занятием офицеров в этом
привилегированном полку была игра в поло.
И вот довольно неожиданно и для родителей и для начальства молодой
Черчилль написал книгу о колониальных войсках, хорошо встреченную и критикой
и читателями.
Впоследствии, уже будучи военным корреспондентом, участником
англо-бурской войны, он попадает в плен к бурам, которые чуть было его не
расстреляли. Бежит из плена и сразу приобретает славу чуть ли не
национального героя, потому что в ту пору английских неудач в войне с бурами
побег из плена молодого журналиста был умело использован прессой как пример
"доблести истинного англичанина".
Затем началась его головокружительная карьера политического деятеля. И
наконец, бывший кавалерист стал первым лордом адмиралтейства - морским
министром. Перед самой войной ему удалось провести реформы, благодаря
которым королевский флот Великобритании сразу вырвался вперед среди всех
флотов мира: Черчилль перевел военные корабли с угля на нефть и увеличил
главный калибр артиллерии на крейсерах и линейных кораблях с 13,5 до 15
дюймов. И все же для истых моряков он оставался "кавалеристом".
Единственное, что несколько мирило моряков с первым лордом адмиралтейства,
так это его родословная: Черчилль происходил по прямой линии от
адмирала-пирата Френсиса Дрейка - немаловажное обстоятельство для англичан,
которые так чтут традиции.

- Вообще в этом циркуляре нет ничего нового, сэр, если не считать, что
от разговоров мы переходим к делу, - сказал капитан с угрюмым лицом, сгребая
папки с непрочитанными бумагами.
- Совсем неплохо для любителя игры в поло.
- Все-таки сказывается влияние моря, сэр.
- Если Темза превратилась в морской залив...
- Возможно, сэр... - Капитан вышел с грудой папок.
Адмирал устало взглянул на первый лист, и в его водянистых глазах
появилось что-то похожее на любопытство. Пробежав предписание, адмирал
повернулся и стал глядеть на карту. Сначала он мысленно проделал путь из
Плимута в Архангельск, затем в Баку и, наконец, во Владивосток.
Адмирал поднялся из теплого кожаного кресла и болезненно поморщился,
когда услышал сухой треск в коленных суставах. Разминая подагрические ноги,
адмирал подошел к камину, набрал из ящика совок углей, высыпал их на
угасающий огонь и стал думать, с удовольствием прислушиваясь к потрескиванию
кусков кардифа.
Циркуляр из адмиралтейства радовал адмирала. В нем предписывалось
немедленно приступить к подготовке судов для экспедиционного корпуса,
посылаемого в Россию. "По требованию народа и его законного правительства, -
как говорилось в циркуляре, - мы должны оказать помощь нашему союзнику в
установлении в России законной власти". Слова "законной власти" были
подчеркнуты красным карандашом. Адмирал долгие годы командовал кораблями в
колониальных водах и помогал приходить к власти многим "законным
правительствам": сметал огнем пушек селения, в которых народ восставал
против этих "законных" правительств. Адмирал без иронии воспринимал этот