"Андре Жид. Яства Земные" - читать интересную книгу автора

Натанаэль, которого я никогда не встречал, - то вовсе не потому, что склонен
к притворству. Мой рассказ не более вымышлен, чем твое имя, Натанаэль,
который меня прочтет, - имя, что я даю тебе, не зная, каким оно у тебя будет
на самом деле.
И когда ты прочтешь меня, брось эту книгу - и уходи. Я хотел бы, чтобы
она заставила тебя уйти - уйти все равно куда, из твоего города, от твоей
семьи, от твоего дома, от привычных мыслей. Не бери мою книгу с собой. Если
бы я был Менальком, я взял бы тебя за правую руку, чтобы вести тебя, но так,
чтобы твоя левая рука не знала об этом; и отпустил бы тебя, как только
города остались позади; и сказал бы тебе: забудь меня.
Пусть моя книга научит тебя интересоваться собой больше, нежели ею,
потом - всем остальным больше, чем собой.
КНИГА ПЕРВАЯ

Мое ленивое счастье, которое
долго дремало, просыпается.2
Гафиз
I

Не пытайся, Натанаэль, найти Бога иначе, чем во всем.

Каждое создание указывает на Бога, но ни одно его не обнаруживает.
Каждое создание, стоит только взгляду остановиться на нем, уводит нас
от Бога.

*
Пока другие печатались или учились, я провел три года в путешествиях,
стараясь, напротив, забыть все, чему успел выучиться мой ум. Это забывание
было медленным и трудным; оно оказалось для меня полезней, чем все знания,
навязанные людьми, и стало подлинным началом воспитания.
Ты никогда не узнаешь, сколько усилий понадобилось мне, чтобы
почувствовать интерес к жизни, но теперь, когда она меня интересует, это
чувство будет, как и всякое другое, - страстным.

Я с восторгом наказывал свою плоть, испытывая большее наслаждение от
наказания, нежели от греха, - столь опьяняло мою гордыню то, что я просто не
грешу.

Изживать в себе мысль о заслуге - камень преткновения для ума.

...Сомнение в избранном пути превращало в пытку всю мою жизнь. Что
сказать тебе? Любой выбор, если вдуматься, ужасен: ужасна свобода, которая
совсем не связана с долгом. Это дорога, которую приходится выбирать в
совершенно незнакомой стране, где каждый делает собственное открытие, и,
запомни это хорошенько, делает его только для себя; так что самый неясный
след в самом глухом уголке Африки кажется все-таки менее сомнительным...
Тенистые рощи завлекают нас, миражи дразнят водой, еще более иссушая... Но
вскоре воды потекут там, где их заставят течь наши желания; ибо эта страна
обретает очертания лишь по мере нашего приближения к ней, и пейзаж вокруг,
пока мы движемся вперед, мало-помалу упорядочивается; и мы не различаем,