"Андре Жид. Возвращение из СССР" - читать интересную книгу автора

энтузиазмом. И самое поразительное - этого добиваются. С другой стороны,
малейший протест, малейшая критика могут навлечь худшие кары, впрочем, они
тотчас же подавляются. И не думаю, чтобы в какой-либо другой стране сегодня,
хотя бы и в гитлеровской Германии, сознание было бы так несвободно, было бы
более угнетено, более запугано (терроризировано), более порабощено.

IV

На нефтеперегонном заводе в окрестностях Сухуми, где все кажется таким
замечательным: столовая, рабочее общежитие, клуб (что касается самого
завода, я в этом ничего не понимаю, а просто верю, что он достоин
восхищения), мы остановились перед "стенной" газетой, вывешенной, по
обыкновению, в клубе. У нас не было времени читать все заметки, но в рубрике
"Красная помощь", где должны быть сообщения из-за границы, нас удивило
отсутствие какого-либо намека на Испанию - в последние дни известия оттуда
вызывали беспокойство. Мы не стали скрывать грустного удивления. Минута
смущения, нас благодарят за замечание - оно будет обязательно учтено.
Тот же вечер, банкет. Обычные многочисленные тосты. Когда уже было
выпито за всех гостей и хозяев, поднимается Джеф Ласт и по-русски предлагает
поднять бокалы за победу Красного фронта в Испании. Бурные аплодисменты, но,
как нам показалось, не без легкого замешательства. И сразу, как бы в
ответ, - тост за Сталина. В свою очередь, я предлагаю тост за политических
заключенных в Германии, Венгрии, Югославии... На этот раз аплодируют
искренно, чокаются, выпивают. И тотчас опять - тост за Сталина. Нам
становится понятным, что по отношению к жертвам фашизма в Германии и
повсюду - все знают, какую следует занимать позицию. Что же касается событий
и борьбы в Испании, все, как один, ждут указаний "Правды", которая по этому
поводу еще не высказалась. Пока не станет известно, что следует думать на
этот счет, никто не хочет рисковать. И только спустя несколько дней (мы были
уже в Севастополе) мощная волна сочувствия и симпатии, родившаяся на Красной
площади, отозвалась в прессе, и тогда же повсюду началась подписка в
поддержку правительственных войск в Испании.
В правлении завода нас поразила огромных размеров символическая
картина - в центре изображен Сталин, он что-то говорит, по обеим сторонам от
него члены правительства аплодируют.
Изображения Сталина встречаются на каждом шагу, его имя на всех устах,
похвалы ему во всех выступлениях. В частности, в Грузии в любом жилище, даже
в самом жалком, самом убогом, вы непременно увидите портрет Сталина на том
самом месте, где раньше висела икона. Я не знаю, что это: обожание, любовь,
страх, но везде и повсюду - он.
По дороге из Тифлиса в Батум мы проезжали через Гори, небольшой город,
где родился Сталин. Я подумал, что это самый подходящий случай послать ему
телеграмму в знак благодарности за прием в СССР, где нас повсюду тепло
встречали, относились к нам с вниманием и заботой. Лучшего случая более не
представится. Прошу остановить машину у почты и протягиваю текст телеграммы.
Содержание примерно такое: "Совершая наше удивительное путешествие по СССР и
находясь в Гори, испытываю сердечную потребность выразить Вам..." Но в этом
месте переводчик запинается: такая формулировка не годится. Просто "вы"
недостаточно, когда это "вы" относится к Сталину. Это даже невозможно. Надо
что-то добавить. И, поскольку я недоумеваю, присутствующие начинают