"Андре Жид. Возвращение из СССР" - читать интересную книгу автора

беседовать с каждым встречным, осудят ли они меня за то, что и в СССР я был
озабочен тем же - не дать себе пустить пыль в глаза?.. Не сомневаюсь, что
этой книгой воспользуются противники, те, для кого "любовь к порядку
сочетается с вкусом к тирании"1. Что ж, из-за этого ее не публиковать, не
писать даже? Но я убежден, что, во-первых, СССР преодолеет тяжкие ошибки, о
которых я пишу, и, во-вторых, - и это самое важное - даже и ошибки одной
страны не могут скомпрометировать истину, которая служит общечеловеческому,
интернациональному делу. Возможно, кому-то ложь умалчивания или упорство во
лжи могут казаться оправданными, но на самом деле все это только на руку
врагам, истина же, как бы ни была жестока, наносит раны только ради
исцеления.

I

Общаясь с рабочими на стройках, на заводах или в домах отдыха, в садах,
в "парках культуры", я порой испытывал истинную радость. Я чувствовал, как
по-братски относятся они ко мне, и из сердца уходила тревога, оно
наполнялось радостью. Поэтому и на фотографиях, сделанных там, я запечатлен
улыбающимся, смеющимся чаще, чем это могло бы быть здесь, во Франции. И
сколько раз слезы наворачивались на глаза от радости, слезы любви и
нежности: например, в шахтерском доме отдыха в Донбассе, недалеко от Сочи...
Нет, нет! Ничего там не согласовывалось заранее, не было никакой
подготовки - я пришел неожиданно, вечером, без предупреждения и тотчас
почувствовал к ним доверие.
А это внезапное посещение детского лагеря под Боржоми - очень
скромного, почти убогого, но где дети сияли здоровьем, счастьем, они словно
хотели поделиться со мной своей радостью. Что сказать? Словами не выразить
этого искреннего и простого чувства... А сколько было кроме этих и других
встреч! Грузинские поэты, студенты, интеллигенты, рабочие в особенности -
многие были мне по душе, я жалел, что не знаю их языка. В их улыбках, во
взглядах было столько неподдельной сердечности! Надо сказать, что повсюду я
был представлен как друг и чувствовал всюду дружеское к себе отношение. Я
хотел бы быть достойным еще большей дружбы, и это тоже побуждает меня
говорить.
Разумеется, наиболее охотно вам показывают все самое лучшее. Но нам
много раз случалось неожиданно заходить в сельские школы, в детские сады,
клубы, которые нам не собирались показывать и которые, несомненно, ничем не
отличались от остальных. И ими я восхищался больше всего, и именно потому,
что там ничего не было приготовлено заранее для показа.
Дети во всех пионерских лагерях, которые я видел, красивы, сыты (кормят
пять раз в день), хорошо ухожены, взлелеяны даже, веселы. Взгляд светлый,
доверчивый. Смех простодушный и искренний. Иностранец мог бы им показаться
смешным, но ни разу ни у кого я не заметил ни малейшей насмешки2.
Такое же выражение спокойного счастья мы часто видели и у взрослых,
тоже красивых, сильных. "Парки культуры", где они собираются после работы по
вечерам, - их несомненное достижение. И среди прочих - "парки культуры"
Москвы.
Я часто туда ходил. Это место для развлечений, нечто вроде огромного
"Луна-парка". Ступив за ворота, вы сразу оказываетесь в особом мире. Толпы
молодежи, мужчин и женщин, повсюду серьезность, выражение спокойного