"Александр Жиров. Черный амулет ("Кондратьев #2", Серия "Спецназ")" - читать интересную книгу автора

Даже удочку не нашли... А бабка вообще неизвестно куда делась. Она
дальше магазина никогда не отлучалась... И собака странно себя ведет.
Гинеколога охватил мистический ужас.
Он вспомнил фильм "Собака Баскервилей".
- Какая собака?
- Да Тузик наш. Он возле бабушкиного дома на цепи сидит. Был большой,
лохматый и очень добрый. А теперь большой, лохматый и очень злой. Рычит,
никого к себе не подпускает и лает куда-то в сторону озера. Может, по деду
тоскует?
Дед с рыбалки всегда с той стороны приходил.
- Ну и ну... - Николай Одинцов развел руками. - А милиция?
Катя забросила на плечо сумочку и собралась уходить.
- Что милиция?! - крикнула она и повторила: - Что милиция?! Ищет
милиция. Там на тысячу квадратных километров два милиционера. Старший
лейтенант и сержант. Папа вчера оттуда вернулся. На него смотреть страшно.
Осунулся, глаза красные, лицо серое. Это же его родители исчезли,
представляешь? Родная мать! Родной отец!
Неожиданно она повернулась и бросилась в обход гинекологического трона,
на котором только что лежала, к столу врача.
Одинцов вскочил, как ужаленный. Катя уткнулась лицом в белый халат у
него на груди и разрыдалась.
- Катенька, - гладил ее трясущиеся плечи гинеколог, - Катюша,
успокойся, все будет хорошо, все образуется, бабушка с дедушкой найдутся.
- Не-е-е-е-ет, - подвывала Катя в ответ. - Не найдутся, им по семьдесят
с лишним лет...
Волна нежности и сострадания душила Николая Одинцова. Из тщедушного
очкарика он в собственных глазах превращался в супермена. В защитника всех
униженных и оскорбленных на земле.
Дверь гинекологического кабинета распахнулась. На пороге выросла
длинноногая крашеная блондинка. И застыла с открытым ртом.
- Разве вы не видите, что у больной истерика? - заорал супермен
Одинцов. - Немедленно закройте дверь!
- Жуть какая, Коленька! - всхлипывала Катя. - Ну кому это нужно?!
- Может, они тяжело болели и решили уйти из жизни сами? - предположил
похожий на писателя гинеколог. - Вот как эти... Ну, коммунисты
французские...
Как их? Дочка Маркса - Лаура, кажется.
И ее муж, Поль Лафарг. Помнишь?
От такой несусветной глупости Катя Кондратьева даже плакать забыла.
- Не помню, - призналась она. - Чтобы помнить, нужно было когда-то
знать.
Ее слезы расплылись на груди гинеколога огромным серым пятном.
- Ну как такое можно не знать? - Николай Одинцов был неподдельно
огорчен. - В тысяча девятьсот одиннадцатом году Лауру и Поля Лафаргов
нашли мертвыми. Сорок три года они провели вместе, сражаясь за интересы
рабочего класса.
Ей исполнилось шестьдесят шесть, ему - шестьдесят девять лет. Они
решили, что старость помешает им бороться за интересы рабочего класса, и
отравились.
Катя даже улыбнулась. Сейчас, с блестками слез в длинных ресницах, эта