"Александр Жиров. Черный амулет ("Кондратьев #2", Серия "Спецназ")" - читать интересную книгу автора

вождь закачался от запахов. Раздулись широкие ноздри.
- Сейчас умру, - простонал Кофи, - сейчас...
- Дурак, - шепнула ему на ухо девушка, - ты ж нашего мальчика
безотцовщиной сделаешь!
Телевизор закончил выдавать очередную порцию войн, землетрясений,
исламского терроризма, захвата и освобождения заложников, государственных
переворотов. Загремела эстрадная музыка. Василий Константинович в
раздражении вскочил и приглушил звук.
- Какая мерзость, - поморщился полковник. - У нас же была великая
эстрада. Марк Бернес, Леонид Утесов, Ян Френкель, Эдита Пьеха, Марк
Фрадкин...
А Зыкина? Где Людмила Зыкина?
Из кухни выглянула Елена Владимировна в фартуке. В одной руке половник,
в другой - нож. Потная, красная. Глаза горят. Когда стряпня удается, от
женщины все невзгоды отступают.
- Васенька, ну что ты так разошелся?
О вкусах не спорят. Не скрою, и мне эти приторные песенки не нравятся.
И петь нынче толком не умеют. У каждого второго исполнителя - дефект речи.
Ему к логопеду ходить, а он в телевизоре красуется. Но, Васенька, вспомни,
что великий Маяковский сказал: раз звезды зажигают, значит, это кому-то
нужно! Ой, заболтал ты меня, сейчас переварится...
Елена Владимировна спешно ретировалась, а Василий Константинович
продолжил, словно слушал только что не жену, а ветер:
- Где сейчас Зыкина? Нет! Им подавай Алену Алину да Рому Жукова! Откуда
имена такие взяли? Инфантилизм! Здоровые лбы! Им по тридцать лет, а они
все еще Ромы, Тани, Фили! Да я в тридцать лет!.. Это же была
ответственность! Это же была политика! Да моя рота!.. Сомали!
Эфиопия! Дагомея! Что мы вытворяли!
Нам же все прощали! Хотя я прекрасно знаю, кто стучал на меня в КГБ!
Лучший друг Серега Иванов стучал! Ну и что? Все с рук сходило! А какие
песни мы принимали на ротные радиостанции! Какие были песни! "Синий
платочек", "Подмосковные вечера", "Бухенвальдский набат"...
Скупые мужские слезы застили глаза постаревшего десантника. Он приложил
ладонь тыльной стороной ко лбу и вернулся в кресло.
Кофи Догме приложил ладонь тыльной стороной ко лбу и замер. "Дагомея! -
эхом отозвалось в его голове. - Что мы вытворяли!.. Нам же все прощали!"
- А вот и мы, - сказала Катя, вымыв в ванной руки и входя в гостиную. -
Фантомас, ну чего ты так разбушевался?
Она подошла к отцу и потерлась губами о седой висок.
- Кто это "мы"? - спросил Василий Константинович, успокаиваясь и
тщательно скрывая дрожь в голосе.
- Кофи! - позвала дочь и пояснила: - Он руки моет. А Борьки еще нет?
В облаке пара из кухни вновь показалась Елена Владимировна. Как из бани.
- О, Катюша! Очень кстати. Марш за стол. Василий, тебя это тоже
касается.
- Но Кофи, мама...
- Что Кофи?
- Здравствуйте, Елена Владимировна.
Здравствуйте, Василий Константинович, - сказал Кофи, входя в гостиную и
виновато улыбаясь. - В русском языке труднее всего выговаривать отчества.