"Александр Жиров. Черный амулет ("Кондратьев #2", Серия "Спецназ")" - читать интересную книгу автора

19


После Катиного ухода Кофи оделся и спустился в вестибюль. Подойдя к
этажерке с почтой, порылся в отсеке "Д".
Дальтон, Дантес, Делакруа, Диамонд...
Мелькали авиаконверты с яркими марками африканских и южноамериканских
стран. Чем беднее страна, тем пестрее марки. Доде, Долорес, Дуррес, Дюк...
Так, теперь назад...
Вот она! Серый мелкий листок совершенно затерялся среди броских
конвертов. Повестка в милицию преспокойно дожидалась, когда адресат
заберет ее. Его приглашали в такой-то кабинет 15 сентября.
"Но сегодня именно пятнадцатое, - подумал молодой вождь. - Уже семь
часов вечера. Следователь ужинает в кругу семьи".
Кофи сунул повестку в карман и вышел на улицу.
Тут одно из двух. Либо повестку должны были вручить ему в руки еще
утром, либо назначить другой день. С почтальоном все ясно, почтальон не
обязан разносить корреспонденцию по комнатам. Но чем думал следователь?
Должно быть, не головой.
Обнадеженный таким выводом, Кофи дошел до метро, спустился по
эскалатору и сел в поезд.


20


Василий Константинович Кондратьев брел на работу. Ему было пятьдесят
шесть, но выглядел он на двадцать лет старше.
Будто вмиг сравнялся возрастом со своим отцом. Когда он нашел свою мать
мертвой, то сразу в глубине души понял: его отец также давно мертв.
Едва он узнал об исчезновении жены, как почувствовал: "Все, Лены нет в
живых". До находки останков Любови Семеновны еще трепыхался в груди
слабенький огонек надежды, что отец с матерью живы, что о причине своего
исчезновения они расскажут сами.
Теперь Василий Константинович понимал: если кто-то из его семьи не
возвращается домой, - значит, все. Конец.
И этих "кто-то" осталось три человека.
Он, старый полковник, который чемто прогневил Господа. И двое детей,
которых он не знает, как защитить. Он обреченно подумал: "Кто следующий? Я?
Катя? Боря?"
Мир поплыл перед его глазами. Прохожие, автомобили, дома, вывески,
фонарные столбы - все это смешалось, изогнулось и стало опрокидываться на
беспомощного полковника. Чтобы добить окончательно.
Он сцепил зубы. Напряг все мышцы.
Не позволил уйти зрению из глаз.
- Стоять, - проскрежетал он сам себе. - Стоять!
- Что с тобой, милок?
Кондратьев устоял. И обернулся. Сухонькая старушка сзади готовилась
подхватить его, если он начнет падать. Даже авоську свою она уже повесила
на локоть, чтобы освободить морщинистую ручку.