"Алексей Миронов. Великий больной" - читать интересную книгу автора

- Доктор, - радостно сообщил Калыван, врываясь в кабинет, - у меня
болят ноги и руки. А еще двоится в глазах и голова кружится, когда в шее
покалывает.
- Угу, - пробормотал доктор себе под нос, - снимайте обувь, рубашку и
постарайтесь встать прямо. Ноги в месте. Угу.
Калыван выполнил все требования, и теперь стоял босой и счастливый
посреди кабинета. Хирург обошел его кругом, что-то рассматривая. Провел
пальцем по спине сверху вниз.
- Угу, - подытожил он свои наблюдения, - закройте глаза и коснитесь
кончиком пальцев своего носа.
Калыван осторожно, боясь попасть себе в глаз, дотронулся до носа.
- Угу, - сказал доктор и теплым шершавым пальцем потрогал шею Калывана,
- вы часом, милейший, дверные косяки не задеваете?
Калывана прошиб холодный пот надежды.
- Регулярно, доктор. Я в дверь не могу войти с первого раза. То одним
плечом ударюсь, то другим.
- Угу. Бывает, бывает, - сказал доктор, - возможно, у вас одна нога
чуть короче другой. Но, это пока только гипотеза. Хотя у всех нас что-то
одно короче другого.
- Доктор, - уточнил Калыван, - а это опасно? Это что же получается, я
тогда должен все время по кругу ходить? То есть мне теперь, что бы прямо
ходить, придется все время курс контролировать?
- Угу. Хотя не обязательно. Вы довольно прямо просочились в дверь и
косяк наш пока в порядке, так что у вас это не смертельно. Можно жить и так.
Тем более, что в организме человека много метаморфоз. Вот, например, за день
наш скелет укорачивается от ходьбы, а за ночь восстанавливается. Вот так.
Угу. Подумаешь одна нога короче. Хотите, можем вторую подрихтовать до нормы?
Последние слова хирург произнес с большой теплотой и любовью,
поглядывая на блестевшие в металлическом ящичке инструменты.
Калыван мгновенно оделся.
- Спасибо, доктор, - ответил он, пятясь задом из дверей, - я как-нибудь
так перконтуюсь. Пока вроде не плохо выходило. До свидания.
- Заходите, милейший, - попрощался с ним седовласый крепыш, снова
бросив взгляд на инструменты.
- Угу, - кивнул Калыван, закрыв за собой дверь.
Уже минут десять Калыван стоял на лестнице у входа в поликлинику,
осторожно щурился на солнце, и колебался по поводу дальнейших действий. С
одной стороны посещение хирурга вселило в него уверенность, что пока жить
можно, несмотря на ногу. С другой стороны оставались недообследованными
печень, почки, легкие (там слышались какие-то хрипы, кажется),
ухо-горло-нос, ну и, конечно, желудок. Не стоило забывать также о внезапных
напастях: артрите, артрозе, склерозе, гангрене, туберкулезе, сальмонеллезе,
остеохандрозе и прочих, названия которых были такими сложными, что Калыван
не мог вспомнить их сразу.
- Мужик, дай закурить, - в двух шагах от него остановился какой-то
занюханный бомж, опиравшийся на костыль.
- Не курю, - отрезал в задумчивости Калыван, пытаясь заткнуть нос,
чтобы не впитывать благоухание нежданного соседа. Он размышлял о том идти ли
завтра за результатами анализов. Поскольку выходило, что руки-то все же были
белые, а не желтые, то и смысла особого в этом уже не было.