"Петер Жолдош. Сверхзадача" - читать интересную книгу автора

человека, обложен камнями, защищающими от ветра, вокруг очага на
корточках - женщины. Лишь длинные, до пояса волосы да подобие каких-то
передников прикрывают их наготу. На краю площадки, в начале пологого
склона, резвятся и прыгают дети, мужчины расположились поодаль, в
ленивых позах возлежа под сенью деревьев на опушке рощицы. "Полная
идиллия, - отметил про себя Гилл. - Хорошо, что экран не передает
запахов. Впрочем, то, что для меня вонь, для них неосознанное средство
защиты. Тлеющие на костре кости, полусгнившие шкуры действительно
испускают зловоние, но для обоняния хищных зверей, рыскающих вокруг,
оно ассоциируется со смертоносным пламенем, с огненными стрелами, с
искрами, прожигающими шкуру до мяса. Сорок тысяч лет назад наши предки
пахли ничуть не лучше, а наши прапраматери были столь же далеки от
того благоуханного и лучезарного идеала совершенства, каким является
для нас женщина сегодня... Надо признать все же, эти существа вокруг
костра гораздо больше походят на людей, чем те косматые звероподобные
двуногие, которых мы захватили в плен при первой охоте. Неуемный
энтузиазм Эдди прогнал их из окрестности "Галатеи", где они раньше
гнездились в джунглях. Эти уже умело обращаются с камнями, острят и
полируют костяные наконечники и ножи. Пройдет еще несколько
тысячелетий, и они научатся шлифовать орудия из твердого кремня...
Вполне приличные ребята, нашим последователям они доставят немало
радостей; может быть, даже удастся наладить с ними контакт". Но ему-то
что до этого?
Гилл повернулся к Норману, тот по-прежнему лежал без сознания, и
тогда его впервые охватило отчаяние. Бессмыслица. Какое значение имеет
то короткое время, те минуты, что остались? Правда жизни всего лишь
правда живой клетки, вне ее, точнее, после нее любой результат, любой
успех лишь призрачный мираж, самообман, не более того. Вся та
информация, которую сохранит в своем нутре Большой Мозг, мертва, даже
в том случае, если она несет в себе нечто важное для человечества.
Мертва, если, только...
Он выпрямился и замер в своем кресле, напрягшись, словно в
следующую минуту ему предстояло такое тяжкое испытание, как еще
никогда в этой длинной жизни. Экзамен на звание Человека... Блеснувшая
мысль тотчас породила свою тень - злость на себя. Как он не подумал об
этом раньше! Ведь он мог преспокойно раствориться в небытии, бесследно
и навеки. А теперь он уже не сможет позволить себе этого, не
исследовав до конца и не реализовавши внезапное озарение. Пройти до
конца и это испытание, которое предначертал ему его мозг. Детали,
подробности пока еще не ясны, но надо размышлять, высчитывать,
бороться... А времени мало, очень мало. Если он сумеет встать сейчас с
этого кресла, то будет бороться, пока не оставят силы, не помутнеет
разум. Но и тогда, и тогда... Он сделает это!
Только сейчас Гилл заметил, что Норман пришел в сознание и
безмолвно прислушивается. Нет, нет, я не скажу ему ни слова, не выдам
идею. Ведь в случае успеха это будет единственная его, Гилла, победа
над холодным раз умом Нормана. Первая и последняя. Что же, пусть так.
Ну а что он сказал бы? Что и сам тоже?.. Но ведь для него это уже
исключено. К эпитету "без воображения" добавился бы еще один -
"эгоист". Но ведь если получится, уже никто не посмеет обвинить его в