"Мария Жукова-Гладкова. Виски со сливками [D]" - читать интересную книгу автора

матерном изъясняются, а Клава - на немецком, английском и французском? А
со мной - пжлста!
Итак, я рассчитывала на свои внешние данные и на похотливую натуру
самца породы мужик. А уж врагов у этих самых "карточных игроков" должно
быть немало. Причем у каждого. В этом я опять же не сомневалась. Правда,
на время придется свернуть свою модельную деятельность, но ничего, денежки
у меня на черный день припасены, да и родной братик, если что, в беде не
оставит. И еще есть кое-какие личности, которые мне могут согласиться
помочь... За красивые глаза. Ну и не только за них, конечно.
На мгновение у меня возникла мысль подключить к делу родную милицию,
но я быстро отвергла эту идею. Во-первых, любой из тех, кому Волошин мог
меня потенциально проиграть, в состоянии с потрохами закупить всех наших
стражей правопорядка. У ментов - зарплата от государства, у Вахтанга
Георгиевича и Геннадия Павловича - твердая валюта. А во-вторых, среди
милиционеров у меня не было надежных знакомых. Нет, имелся один... Но он
не подойдет.
Этот самый подполкаш проживал с моим предыдущим в одном подъезде, и
познакомились мы все при весьма любопытных обстоятельствах. Подполковник
Суравейкин отмечал что-то с приятелем в своей машине, стоявшей прямо за
"запасной" машиной Сергея "Вольво-850", прямо у нас под окнами. Потом
подполковник решил куда-то поехать и стал выруливать из-за "вольво".
Догадываетесь о результате. Я выскочила на улицу, помятуя о том, как
Сергей любил свои драгоценные тачки, и сообщила Суравейкину, что сейчас
вызвоню своего, чтобы они там между собой договорились, как положено.
Суравейкин с красной рожей выполз из своей колымаги ("Жигули" шестой
модели), выпятил грудь и стал громогласно информировать меня о том, "кто
он, а кто я". Я не растерялась, запомнила номер, ретировалась к квартиру,
позвонила своему, он, в свою очередь, - кому-то там в ГАИ. Суравейкин
выехал из-за дома как раз к встречающим его коллегам, правда, по пути
успел врезаться в мою любимую "Оку".
Как из порядка двадцати машин, стоявших у нашего дома, он выбрал
именно принадлежавшую мне, остается до сих пор великой тайной.
Сергей вечером был злой как черт. Звонок Суравейкину отложил до
следующего дня, чтобы тот успел протрезветь. Я все-таки опасалась, что у
нас ничего не выйдет - в смысле, получить компенсацию за испорченные
машины. Как-то я с детства приучена с милицией не связываться. Но мой
предыдущий не сомневался в успехе.
- Заплатит, - заверил меня он, а потом мечтательно спросил:
- Ты знаешь, на что человек может смотреть долго?
Я не знала. Я ни на что не могу. Предполагаю, что мужики могут на
меня.
Нет, не могут, им не сдержаться, штаны разрываются. А поэтому тянут в
койку.
Оказалось, что на воду, огонь и на то, как другой работает. Мечтой
Сергея было заставить Степана Трофимовича заняться ремонтом лично и прямо
у нас под окнами. Это доставило бы Сереже неслыханное удовольствие.
Правда, когда на следующий день он позвонил подполковнику и представился
хозяином всех машин, в которые господин Суравейкин вчера врезался, тот,
видимо, в свою очередь наведя справки о соседе, тут же заявил, что ремонт
будет произведен в кратчайшие сроки в его гараже. Что и было сделано.