"Мария Жукова-Гладкова. А я верну тебе свободу" - читать интересную книгу автора

жаль: я сама очень долго ходила по издательствам и получала одни отказы.
Парень совершил ошибку, придя к нам, - у нас в еженедельнике нет рубрики, в
которую могли бы подойти его статьи, а открывать новую под неизвестного
автора никто не будет.
Мы немного поболтали с главной, она взяла у меня статью (то есть две -
про мой плен и труп прибалта) с фотографиями, и я отправилась домой. Оттуда
позвонила Серегиной матери, в подробностях рассказала про "дачки" и просила
звонить мне в любое время.
Повесив трубку, задумалась. А не проехаться ли мне к тайной квартире
Сергея? Насколько я помнила, там был компьютер. А в компьютере всегда можно
отыскать много интересного.
Не на работе же Сереге было компромат держать? И не в квартире
Креницких.
Я снова позвонила Серегиной матери, извинилась и попросила съездить со
мной на Богатырский проспект.
- Юленька, а ты не могла бы сама? - спросила мама. - Я плохо себя
чувствую. Я дам тебе ключи. У тебя своих нет? Приезжай.
Я поехала. Такой вариант меня устраивал еще больше.

Глава 13

От Серегиной матери насилу отделалась. Она задала мне тысячу вопросов,
большая часть которых показалась мне просто идиотской.
- Юленька, ты же понимаешь: в нашей семье никто не сидел, -
оправдывалась она и тут же спросила:
- А у тебя?
Я пояснила, что один мой дед в свое время получил десять лет по
печально известной пятьдесят восьмой статье как враг народа. В НЭП он смог
открыть свою фруктовую лавку в Апрашке, но потом оказалось, что прятал
фрукты от детей рабочих, как и другие лавочники. Хотя дед был из бедной
крестьянской семьи, в двенадцать лет его, как старшего сына, отправили в
Петербург к дальним родственникам. Он работал мальчиком в ресторане, потом
- во фруктовой лавке. Он всего добился сам. Был показательный процесс в ДК
Первой пятилетки, потом - Беломорско-Балтийский канал, затем - город
Свободный на Дальнем Востоке (хотя ни о какой свободе речь не шла, и
оказавшиеся там воспринимали название как издевку). Потом вернулся, только
не в Ленинград, а в область, в войну защищал наш город. Реабилитирован был
только после смерти Сталина.
Второй дед был поручиком русской армии во время первой мировой войны.
С первых дней гражданской воевал в Красной Армии, командовал пулеметным
взводом. Но в начале двадцатых годов, когда бывших офицеров начали брать в
качестве заложников (чтобы расстреливать, если убьют кого-то из
большевиков), деда посадили в камеру смертников. Он ждал расстрела. Но
прадед был в городе самым известным самогонщиком, а дедов брат дружил с
главным чекистом города и поил его этим самогоном. Когда дед оказался в
камере смертников, его брат обратился к приятелю за помощью. Они поехали в
Петроград и выкупили деда за три мешка картошки.
А они в те времена стоили больше, чем двадцать тысяч долларов на
нынешние деньги, почему-то подумала я. Правда, в России после вступления в
Совет Европы объявлен мораторий на смертную казнь, и Серега просто