"Мария Жукова-Гладкова. А я верну тебе свободу" - читать интересную книгу автора

Про мой возраст, правда, говорить было еще рано. Я быстренько юркнула
вслед за Андреем и его коллегой. Немного прибалдевший неандерталец
проследовал за нами. За стойкой администратора сидела не Любаша, а другая
женщина, тоже примерно лет сорока пяти с таким же цепким взглядом. Их что,
в одном инкубаторе выводили? Или специально тренировали?
Андрей с коллегой продемонстрировали "корочки" теперь даме и пояснили,
что им нужны данные на прибалта, останавливавшегося в гостинице позавчера.
Андрей довольно точно его описал - до снятия парика и накладной бороды.
- Я такого у нас ни разу не видела, - отчеканила дама.
- Вы ведете какой-нибудь учет своих постояльцев? У вас есть картотека?
Или как там это у вас называется? Как вы оформляем клиентов?
Дама обменялась быстрым взглядом с неандертальцем.
- Меня интересует вполне определенный человек, - с трудом сдерживая
ярость, произнес Андрей. - И я обещаю вам крупные неприятности, если я эти
данные не получу немедленно.
- У меня их нет, - сказала дама - Сейчас я попробую позвонить своей
сменщице, которая дежурила позавчера.
Она набрала какой-то номер (телефон стоял на столе за стойкой, так что
никто из нас его не видел) и спросила:
- Люба, ты?.. Да, тут пришли из милиции.
Не нашей, из Питера. Интересуются прибалтом, который останавливался
позавчера.
Она послушала, что ей ответила Люба, повесила трубку и посмотрела на
Андрея.
- Администратор, дежурившая позавчера, подойдет через десять минут.
Она живет тут неподалеку. Пожалуйста, подождите. Я сейчас закажу вам чай.
Или кофе?
Мы уселись на диванчик, администраторша углубилась в какое-то свое
занятие (что она делала мы не видели, так как из-за стойки торчала только
ее склоненная голова) Неандерталец отправился на улицу, видимо, встречать
Любашу. Официант, которого мне видеть не доводилось, появился с подносом и
поставил чашки и вазочку с печеньем на низкий столик перед диванчиком. Я
вообще бы и поесть не отказалась, как, подозреваю, и сотрудники органов, но
ничего существенного нам не предлагали. Просить не хотелось, а оплачивать,
подозреваю, было бы дороговато.
Люба появилась через четверть часа в сопровождении лысоватого
мужичонки с бегающими глазками, на лбу которого было написано
"профессиональный прохвост". Мужичонка был низеньким (доставал Любе только
до подбородка), пухленьким, имел короткие ручки и ножки, но очень быстро
этими ножками передвигал и очень активно жестикулировал ручками, а его
красная рожа светила как фонари над обителями порока в Амстердаме,
Копенгагене и ряде других европейских городов. Он оказался директором
гостиницы. Об его отношениях с Любашей можно было только догадываться.
При виде меня Любаша остолбенела, потом прошипела:
- Как я и предполагала. От журналистки могут быть одни проблемы.
Люба повернулась к застывшему за их с директором спинами неандертальцу
и рявкнула на него:
- Зачем ты ее сюда пустил? Приказано же: журналистов не подпускать на
пушечный выстрел. Журналисток в особенности.
- А она - водитель, - промычал неандерталец. - Она ментов привезла.