"Мария Жукова-Гладкова. А я верну тебе свободу" - читать интересную книгу автора

- Вообще-то вопросы здесь задаю я, - ответил он. - Но понимаю: тебе со
своей журналистской натурой не совладать. Валяй!
- Какие у вас отношения с Редькой?
Колобов слегка дернулся. Наверное, он ожидал, что я спрошу что-то про
эту загородную базу со здоровым питанием, про старичков-тюремщиков, про
предыдущих заключенных...
Его, конечно, заинтересовало, почему я, прикованная к шесту, спрашиваю
не о своем освобождении, а о Креницком.
- Ответьте, пожалуйста, если нетрудно. Потом я отвечу на ваши вопросы.
- От этого будут зависеть твои ответы?
- В некоторой степени.
- Мне нужна правда, только правда и ничего кроме правды.
- Будет. Только ее ведь можно подавать по-разному, не так ли? - я
хитро прищурилась. - Зачем мне лишние неприятности, если я невольно обижу
вашего друга? Или он не друг? Доверенное лицо? Собутыльник? "Шестерка"?
Колобов задумался, потом, подбирая слова, заявил, что не доверяет
никому, вообще никому. Жизнь научила. Миром, в котором он живет, мы все
живем, правят волчьи законы.
А он - вожак стаи, и намерен им оставаться.
Вообще-то внешне он напоминал ленивого борова, но никак не поджарого
волчару, хотя по духу... Эта база с дедулей и натуральными продуктами
все-таки была свидетельством мягкотелости.
Или я ошибаюсь? Может, несговорчивые бизнесмены и банкиры, попадая
сюда, наоборот, понимали, как им повезло иметь дело с Колобовым, а не с
каким-нибудь любителем паяльников и раскаленных утюгов? И быстрее
соглашались на все условия? А потом и зла на Колобова не держали?
Понимали, что с ним лучше дружить? И что он человек, а не зверь...
Хотя... Я жалела об одном: сразу после возвращения из Выборга не
удосужилась выяснить точное место Колобова в питерской иерархии. Сейчас мне
это могло бы помочь.
- Павлу Степановичу довелось в свое время пожить у этого шеста, -
наконец сказал Колобов со своей фирменной хитрой улыбочкой. - И он быстро
все понял.
- Кстати, а почему шест?
- Это ты как журналистка интересуешься?
Я кивнула. Оказалось, Колобов обожает смотреть, как у шеста танцуют
девочки, правда, я тут - первая особа женского пола. Но ему хотелось
сделать что-то особенное, отличающееся от других мест заточения, - чтобы
людям было что вспомнить. И вот однажды, сидя в ночном баре, он и подумал:
а почему бы не установить шест?
Мужики тогда найдут о чем помечтать, когда они тут будут томиться.
- А дедуля с бабулей откуда взялись?
- Местные. Деревня вымерла. Они остались. Нам помогают. За это имеют
прибавку к пенсии. Ну и людям приятнее, когда за ними такие старички
ухаживают. Не находишь? Или ты бы предпочла братков с бычьими шеями?
Я покачала головой. О местонахождении деревни, как я понимала,
спрашивать бесполезно: все равно не скажет. Найти же ее в Ленинградской
области, как я догадывалась, будет невозможно. Хотя я не исключала, что это
может быть и Новгородская, и Псковская: ведь я же была в отключке, пока
меня сюда везли.