"Юрий Александрович Жуков. Люди сороковых годов " - читать интересную книгу автора

опубликовать еще очень много поразительных документов, которые ждут своего
часа в папках бесчисленных архивов или на дне семейных сундуков.
И прежде всего, по-моему, надо добиться, чтобы те, кому выпало на долю
воевать, рассказали о том, что они видели своими глазами и что сохранила их
память сердца. Помните, у Константина Батюшкова, замечательного поэта XIX
века, есть такая строфа: "О, память сердца, ты сильней рассудка памяти
печальной".
"Память сердца" - так и назвал в первом варианте свою рукопись о
пережитом, подготовленную им для Военного издательства, Маршал бронетанковых
войск дважды Герой Советского Союза Михаил Ефимович Катуков - человек,
которого по праву можно назвать родоначальником нашей танковой гвардии. (Это
он, будучи еще полковником, создал и водил в бой в трудную осень 1941 года
легендарную 4-го танковую бригаду, которая тогда же, в ноябре, стала 1-й
гвардейской. Это он водил потом в бой многие гвардейские части и соединения,
в том числе и свою замечательную 1-ю гвардейскую танковую армию, во главе
которой и вступил в Берлин в апреле 1945 года.)
На долю автора этих строк выпало редкое счастье - в качестве военного
корреспондента часто бывать среди танкистов-гвардейцев, которых так и
называли на фронте: катуковцы. Вот почему он решается нынче внести небольшой
вклад в описание тех необычных событий, героем которых неизменно становилась
танковая гвардия на всем своем долгом и трудном пути от Москвы до Берлина.
Все, кому довелось пережить эти события, помнят о них, как очень точно
сказал Михаил Ефимович Катуков, глубокой памятью [3] сердца, а не только
холодной памятью рассудка. Вот уже тридцать лет минуло со дня победы над
гитлеровской Германией, а каждому из нас все еще явственно видятся картины
военной поры.
Мы представляем себе их во всех деталях, с поистине стереоскопической
резкостью, словно глядим на пережитое сквозь отличный армейский бинокль. Вот
почему мне пришла на ум мысль - вслед за повествованием о том, что свершили
люди тридцатых годов, обратиться к рассказу о поразительных деяниях людей
сороковых годов, свидетелем которых мне довелось быть.
Я листаю ветхие странички своих фронтовых блокнотов и рабочих
журналистских дневников, пролежавших в архиве три десятка лет. Эти записи
были сделаны наспех, торопливой рукой - то на фронте, в каком-нибудь
блиндаже или в полуразрушенной избе, то в холодном, давно не топленном
кабинете редакции в долгие ночные часы, пока верстались полосы
"Комсомольской правды", где мне довелось тогда работать начальником отдела
фронта.
Но у журналистских дневников есть одно неоспоримое преимущество: записи
ведутся по горячим следам событий, поэтому эти записи хранят аромат эпохи.
Детали, запечатленные подчас на бегу, с ходу, с годами приобретают свою
ценность. То, что когда-то было беглой регистрацией текущих дел и событий,
сегодня воспринимается уже как дань истории.
То, о чем пойдет речь в этой книге, конечно, ни в коей мере не должно
восприниматься, как какой-либо эскиз боевой истории гвардейцев-танкистов, -
у автора нет для этого должной квалификации, да и впечатления его сугубо
субъективны: я писал в своих дневниках лишь о том, что видел своими глазами,
и так, как это мне представлялось тогда. Это прежде всего - рассказ о людях,
какими я их увидел в бою и какими они мне запомнились на всю жизнь. Это
повествование о людях сороковых годов и прежде всего - о поразительном