"Валентина Журавлева. Снежный мост над пропастью" - читать интересную книгу автора

выпуклость Земли. Словом, Насте снизили балл: за громоздкость решения.
По-моему, несправедливо.
Определенную роль тут сыграл психологический фактор. Члены жюри с
некоторым сомнением поглядывали на Настю. Ну, представьте себе ребят на
математической олимпиаде. Сосредоточенные, эрудированные, прямо-таки
излучающие любовь к математике, к науке - и потому очень надежные. А рядом
Настя. Начинающая кинозвезда с обложки "Советского экрана". Рассеянно
смотрит куда-то в пространство, ничего не записывает...
Гейм занял первое место. Насте досталось седьмое, вернулись мы все-таки
с победой.
- Не дуйся,- утешал меня Гейм.- Совсем неплохой результат для Насти. В
десятом классе нажмет - выйдет на призовое место. Хотя, честно говоря, нет у
нее божьей искры.
Он, конечно, не сомневался, чего у него эта самая искра есть. Тщеславие
вундеркиндов...
- Слушай, Гейм,- предложила я.- Давай договоримся так: если Настя в
ближайшие пять лет перегонит тебя, ты устроишь артиллерийский салют
победительнице.
- Как это - салют?
Вот они, свернутые структуры! Ни капли настоящего воображения.
- А так. У памятника Петру стоят две старые пушки. Зарядишь их и
выстрелишь. А если ты выиграешь, мы тебе отсалютуем из пяти орудий. Две
пушки у Петра, две у музея и одна возле проходной судоремонтного завода. На
весь Таганрог будет шум...
Тут до него дошла эта картина. Мы заключили торжественное соглашение.
Пять лет... Понимаете, есть в психологии мнение, что математические
учебные способности вовсе не гарантируют наличия математических творческих
способностей. На эту тему психологи спорят по крайней мере полстолетия. И
могут спорить еще столько же. А я должна была что-то решать. Настя
относилась ко мне, как спортсмен к тренеру; мое мнение много для нее
значило.
В общем, я переворошила массу литературы, подумала и решила: Настя
должна поступать в физтех.
Летом мы с утра шли в порт, на мол. Порт в Таганроге небольшой, тихий.
Бетонный мол - излюбленное место рыбаков. Они целыми днями сидят там со
своими удочками. А мы сидели с книгами. За лето я погрузилась в самые дебри
психологии - теорию интеллектуальных операций, генетическую эпистемологию,
факторный анализ, функциональное моделирование. Настя читала курс высшей
математики Фихтенгольца и для практики пыталась рассказывать на английском
языке душераздирающие истории из личной жизни дифференциалов и кривых
второго порядка...
Кое-что мне удалось записать и потом про анализировать по методу
Лирмейкера. Результат был ошеломляющий: индекс фантазии превышал 250. Между
тем сам Лирмейкер говорит, что ему ни разу не встречался человек с индексом
свыше 160.
Отработав технику анализа, я проверила научную фантастику, сказки,
мифы. Лишь в двух случаях индекс фантазии достиг 200 - это соответствовало,
по Лирмейкеру, гениальной фантазии.
В конце лета я устроила специальное испытание и заставила Настю
написать сочинение на тему "Пятое время года". Сама я тоже с превеликим