"Валентина Журавлева. Над пустыней Хила " - читать интересную книгу автора

негромкий голос сквозь вой сирены и гул моторов. Может быть, слова
угадывались по движению губ, может быть, ужас, охвативший сознание, обострил
слух, но Гейли слышал каждое слово.
- Попробуйте передвинуть секторы газа.
Гейли послушно ухватился за красные рукоятки рычагов, попытался
потянуть на себя. Секторы газа не поддавались.
- Нет, - он мотнул головой. Громко повторил, наклоняясь к экрану: -
Нет!
- Без паники, капитан Гейли, - строго сказал Гертер. - Возьмите себя в
руки.
Этот негромкий, лишенный выразительности, какой-то восковой голос
действовал на летчика гипнотизирующе.
Фон Гертер был "Ученым № 1" - так называли его газеты. Фон Гертер,
ведущий специалист Управления баллистических снарядов, строил ракеты для
западного мира (он работал когда-то на Гитлера, но какое это имело значение?
Ведь и тогда он был "Ученым № 1"). И Гейли с надеждой смотрел на экран.
Фон Гертер думал. Взгляд его, как всегда в такие минуты, остановился,
губы плотно сжались. У него было лицо художника, музыканта: высокий, сильно
выпуклый лоб с небольшим шрамом над правой бровью (в молодости Гертер был
исправным буршем), тонкий хрящеватый нос с круглым вырезом ноздрей, голубые
глаза, глядящие куда-то вдаль.
Фон Гертер думал. Это длилось всего лишь мгновение, но ожидание
показалось летчику нестерпимо долгим.
Капитан Гейли не был трусом. Четвертый год он служил испытателем - это
что-нибудь да значило. Но впервые в жизни его парализовал страх - жуткий,
смертельный страх, от которого дрожали руки, бешено колотилось сердце и
мысли, как капли ртути, метались, дробились и ускользали.
Под фюзеляжем "Атланта", в нескольких футах от кабины, висела
неотделившаяся ракета с водородным зарядом. Взрыватель стоял на боевом
взводе - и никакие силы уже не могли предотвратить взрыв. Если из-за
вышедших из повиновения приборов самолет снизится - будет взрыв. Если
кончится горючее и самолет спланирует - будет взрыв. А моторы, пущенные
автопилотом на полную мощность, ревели, пожирая горючее...
"Взрыв, взрыв, взрыв..." - бешено пульсировало в сознании Гейли. Взрыв,
от которого возникает ослепительный, затмевающий солнце клубок огненных
вихрей, а потом для него, Гейли, наступят вечный мрак и небытие. Водородный
взрыв, от которого и ракета, и самолет и он, Гейли, разлетятся на молекулы,
на атомы, превратятся в пустоту, в ничто.
Гейли верил во всемогущество Бомбы. Его много лет убеждали в этом
газетными статьями, кинофильмами ("Смотрите, смотрите, что стало с
Хиросимой!"), секретными - только для офицеров! - инструкциями. Радиусы
действия Бомбы, разрушительный эффект, оптимальные высоты взрывов - десятки,
сотни цифр были спрессованы в глубинах памяти. И сейчас, рванувшись с силой
отпущенной пружины, эти цифры вытеснили из сознания все остальное. "Взрыв,
взрыв, взрыв..." Это слово вертелось, как точильный круг, высекая мысли
искрами: Почему бортинженер не пошел в полет? В шесть вечера надо быть в
баре... Горючего осталось минут на сорок..." Искры гасли мгновенно.
Бортинженера не пустили в рискованный полет - квалифицированный специалист
стоит много дороже пилота. Свидание в баре не состоится - при всех
обстоятельствах он опоздает... Он старался не смотреть на прибор,