"Валентина Журавлева. Нахалка " - читать интересную книгу автора

Валентина Журавлева

НАХАЛКА

[Image001]



Впервые я увидела ее года три назад. Тогда это была тишайшая девочка.
Она робко выпрашивала автографы и смотрела на писателей круглыми от
изумления глазами.
За три года она не пропустила ни одного заседания литобъединения
фантастов. Собственно говоря, никто ее не приглашал. Но никто и не гнал (тут
мы, безусловно, виноваты и несем полную меру ответственности). Она сидела на
краешке стула и жадно ловила каждое слово. Даже тех, кто мямлил или нудно
бубнил чепуху, она слушала с таким восторженным вниманием, с каким,
вероятно, слушали Цицерона его современники.
Постепенно мы привыкли к ней. Мы привыкли к тому, что она молчит. И
когда она заговорила, это было для нас полной неожиданностью. Случилось это
при обсуждении нового романа, водянистого и перегруженного
научно-популярными отступлениями. Автору роман очень нравился, и наши
критические замечания как-то не оказывали действия.
- Вот что, - сказал автор, благодушно улыбаясь, - давайте обратимся к
ребенку. Как говорится, устами младенцев... хм... Ну, деточка, тебе
что-нибудь понравилось в моей книге?
Деточка охотно отозвалась:
- Да, конечно.
- Отлично, отлично! - воскликнул автор и, поощрительно улыбаясь,
спросил: - А что именно?
- Стихи Антокольского. На четырнадцатой странице есть восемь строчек -
это здорово!
Тут только я увидела, что нет робкой девочки с круглыми от изумления
глазами. Есть нахальный чертенок в зеленых брючках и сиреневой кожанке с
оттопыренными от книг карманами. Есть ехидные глаза, подведенные (еще не
очень умело) карандашом.
С этого времени наши заседания превратились, по выражению первого
пострадавшего автора, в перекуры у бочки с порохом.
Ко мне Нахалка относилась с некоторым снисхождением. Наиболее каверзные
замечания она высказывала не при всех, а позже, провожая меня домой. Как-то
я пригласила ее к себе; с тех пор она приходила почти каждый вечер. Мне это
почти не мешало. Она копалась в книгах и, когда отыскивала что-то
интересное, часами молча сидела на диване. Конечно, молчание было
относительное. Она грызла ногти, одобрительно фыркала, а если ей что-то
особенно нравилось, тихо присвистывала. Так, по ее мнению, свистели
фантастические ракопауки из какого-то рассказа. Читала она все, не только
фантастику.
- Между прочим, Ромео дурак, - сказала она, откладывая томик
Шекспира. - Я вам объясню, как надо было украсть Джульетту...
Но по-настоящему она любила только фантастику. Она читала даже самые
убогие рассказы и потом долго смотрела в потолок невидящим взглядом. От