"Зоя Евгеньевна Журавлева. Кувырок через голову " - читать интересную книгу автора

что совсем не обязательно папе из-за него терять столько времени. Тем
более - раз он приехал с дочерью.
- Дочь теперь отсюда не вытащить, - засмеялся папа. - Вам куда-то нужно
идти, Алексей Николаевич? Так прямо и скажите.
Нет, Стурису никуда не нужно. Он просто хочет, как лучше.
- Я тоже хочу, - успокоил папа.
Гарик пока молчал. И артист Стурис вроде немножко приободрился.
Перестал бегать и сел. Потом говорит Асе:
- Ты не обращай на него внимания. Пусть себе глядит! Это он
присматривается к тебе. А вообще его и погладить можно, верно, Гарик? Ася же
наша гостья.
- Дура в ботах пришла! - вдруг снова сказал Гарик.
Ася и не думала обижаться. Что она, дура, что ли? Она засмеялась. А
артист Стурис сразу стал красный, вскочил, начал почему-то оправдываться:
- Это он от одной старушки научился. Старая такая старушка, сидит у
дома на лавочке. Она так свою гимназическую подругу всегда встречает. Но у
нее это ласково. А Гарик вот подцепил!
- Да ничего страшного, - успокоил папа. - Ася же понимает.
- Конечно, ничего страшного, - все равно волновался артист Стурис. -
Страшно, когда попрет подсознание. Но сейчас Гарик покушал, у него отличное
настроение...
Тут уж Ася с папой не поняли ничего. Какое еще подсознание? Откуда оно
попрет? Просто они еще не знали красавца Гарика. А артист Стурис знал, но
стеснялся сказать. Поэтому он и волновался.
Чтобы как-то его успокоить, папа еще добродушно пошутил с этим Гариком.
- Ты, старик, повторяешься, - пошутил папа. - Это уже не так интересно.
Сказал бы что-нибудь новенькое.
И тогда вдруг Гарик отчетливо сказал ужасную гадость.
Ася сначала даже не поняла. Но он так внятно сказал! Ася никогда не
думала, что попугай может знать такие слова. И папа никогда не думал, такое
у него вдруг стало лицо. А на артиста Стуриса страшно было даже взглянуть!
Он весь как-то перекосился и рухнул перед Гариком в кресло. А Гарик даже не
шелохнулся. Сидит на спинке и смотрит прямо на Асю холодным стальным
взглядом.
- Радио, что ли, включить, - первым очнулся папа.
И стал искать, где включить. Но он все равно не успел.
Вдруг Гарик опять картаво и внятно сказал кошмарную гадость.
Ася такой никогда не слыхала. Папа, наверное, тоже никогда не слыхал,
такое у него стало лицо. А артист Стурис наверняка слышал это только от
своего Гарика, больше такое нигде и не услышишь.
- Вот оно... - застонал Стурис в кресле, - подсознание...
- Да, поперло, - насильственно-бодро подтвердил папа. И сразу же
пояснил Асе, как будто она дефективная: - Он ведь не понимает, что
произносит.
Тут Гарик вдруг грациозно повел крылами и произнес капризно:
- Гарик хочет сухарик!
Все немножко опешили. А потом артист Стурис, наконец, взорвался.
- Сухарик тебе, чудовище? В рифму заговорил? Не будет тебе никакого
сухарика! - закричал он. - Опозорил перед людьми! Ты что себе позволяешь?
Совсем распоясался, хулиган!