"Зоя Евгеньевна Журавлева. Кувырок через голову " - читать интересную книгу автора

Санитарку она уволила. Она все равно ничего не делала. Только мазала себе
губы. Но без нее еще хуже! Даже стол некому протереть после больного
животного. Тетя Вера голову потеряла. Если папа с Асей ее не выручат, то она
пропала. Она бросит свою поликлинику и уйдет в Ветеринарный отдел подшивать
бумажки. С нее хватит!
Но этого они с Асей никогда не допустят.
- Надо выручать, - сказала Ася.
Папа не зря три года в медицинском институте учился, пока ушел. Он все
умеет. Уколы, банки, горчичники, рану собаке зашить - тоже может. Он
фельдшером потом на "скорой" работал, было время. Кое-что еще помнит! У Аси
тоже руки. Стол она вполне может протереть специальным раствором, чтоб
зараза там сдохла. Подержать кота, пока его колют. Пациентов в журнал
записать, как фамилия, где живет, на что жалуется. Это хозяин все скажет.
Пациенты только визжат и лают. Ася не хуже папы знает. Нервы у нее крепкие.
Уж во всяком случае в обморок Ася не грохнется, если, например, кровь...
- Вот еще! - засмеялась Ася. - Я тете Вере на операции помогала.
Папа помнит, это он - просто так, к примеру. Он и Богданова хотел
взять. Нина Максимовна отпустила бы, папа спросил. Но Богданов, оказывается,
не пришел в школу. Интересно, Ася его утром видела или нет?
- Нет, - сказала Ася. - Проспал наверно.
- Хорошо, если так, - вздохнул почему-то папа.
Надо вечером обязательно к Богдановым заглянуть, проведать, как они
там, все ли у них в порядке...
Тут шофер отчаянно засигналил.
Толстый щенок сидел и чесался на самой дороге. И не думает уходить!
Шофер снова гуднул. Из-за угла, как безумная, выбежала толстая женщина в
лохматом пальто и бросилась прямо под машину. Но машина уже остановилась. А
щенок все чесался. Это, выходит, была его хозяйка. Она схватила своего
щенка, как безумная, толкнула машину и убежала.
Шофер хотел уже тронуться. Но тут прямо на машину из-за угла выскочили
огромный боксер, мраморный дог, две кудлатые болонки, которые исходили
визгливым лаем, московская сторожевая, фокстерьер, японский хин и кто-то
еще. Истошно закричали хозяева дога, болонок, московской сторожевой,
фокстерьера, хина и всяких других. Воробьи с перепугу прянули с тротуара в
небо и, наверно, поубивались бы, попадись на их пути провода, потому что с
перепугу они взлетели хвостами вперед. Такой вдруг переполох!
- Все, - объявил шофер. - Ближе не подъехать: убьют.
За углом была ветеринарная поликлиника. Честно говоря, почему-то это
сразу чувствовалось.
К кабинету, в котором принимала тетя Вера, еще надо было пробиться
сквозь коридор. В коридоре тесно стояли люди, собаки, кошки в корзинках и
белый гусь в эмалированном тазу. Терпко пахло просыхающей в тепле шерстью,
карболкой, щенячьим визгом и человеческим нетерпением.
Папа отважно ринулся во все это, таща Асю за руку.
- Куда? Без очереди? - заволновался коридор, напирая на папу со всех
сторон. А белый гусь в эмалированном тазу внезапно ущипнул Асю за палец. Но
небольно.
- Вы же видите, что мы без животных, - отбивался папа.
- Знаем, как без животных! - волновался коридор. - А у самого, небось,
за пазухой!