"Владимир Журавлев(Владимир 2). Чудо" - читать интересную книгу автора

Владимир Журавлев (Владимир 2)


ЧУДО


Илья проснулся от неясного ощущения то ли крика, то ли стука. Послушал
немного с закрытыми глазами - тихо в избе. Разлепив с натугой веки, Илья
увидал лишь черноту. Свет едва протискивался сквозь затянутое грязным
промасленным пузырем окошко, почти не разбавляя мрак в избе. В голове
стоял глухой скрежет, Дыхание перехватывала боль в хрустящем от жажды
горле, а во рту было так гадко, словно там медведь испугался.
Попытавшись облизать пересохшие губы, Илья содрогнулся. Показалось, что
распухший и шершавый язык стер крепкие желтые зубы едва не до десен.
"Испить бы!" - с трудом провернулась тоже распухшая и шершавая мысль.
Илья приподнялся и тут же, охнув, рухнул обратно, когда тяжелая балда
грохнула в затылок откуда-то изнутри головы. Перед закрывшимися глазами
плавали светлые и грязные пятна, неуемная тошнота подкатила из живота под
самый нос, проступив сквозь веки едкими слезинками.
"Ничего себе, погуляли вчера с тиуном!
Пивца бы сейчас хлебнуть - враз полегчало бы."
Открыв глаза, Илья поискал на полке заветный кувшин с пивом,
припасенный специально на утреннюю поправку.
"Да вот же он на столе. Жаль, подать некому. Родители в Муром уехали, а
работников сам на сенокос отослал всех."
Медленно, постанывая, поднялся Илья с лежанки у печи и заковылял, враз
покрывшись потом, к столу, держась за стену и стараясь не уронить на
загаженный пол голову, в которую в такт сердцу раз за разом била медная
булава.
Не только тяжелое похмелье было причиной такой слабости. Илья и трезвый
был не ловчее с тех пор, как двадцать с лишком лет назад, вот так же в
разгар лета, налетел на село небольшой, невесть откуда взявшийся в этой
глуши отряд степняков.
Взрослые тогда были на сенокосе на дальних лугах, в домах оставались
одни дети и старухи. Наскоро пограбив и потешившись, степняки скрылись в
лесу, оставив после себя пожары и мертвые тела. Полон не брали - далеко
тащить. Илья схоронился тогда в огороде и выжил, единственный среди
братьев и сестер. Выжил, да ходить больше не смог.
Когда кривые ножи отрезали головы старших братьев, когда кричала под
зверовидными мужиками сестра Милуша, тело мальца сжалось от испуга и
закаменело. Так и нашли его потом в ботве прискакавшие на дым сельчане.
Лишь к осени стал Илья двигаться едва-едва. Но болезнь его не оставила.
Вот и оказался Илья у родителей единственный сын, последний. На диво
статный, лицом красивый, грудь широка, мышцы могучие бугрятся. Да только
ноги не ходят и руки не держат - при малейшем напряжении становятся как
деревянные. Так порой твердеют, что и троим мужикам не согнуть их, не
разогнуть. Шаг ступить - мука.
До околицы недалекой добирался Илья как до Мурома залесного - весь в
поту, уставал, будто бревно дубовое тащил. Не работник, не защитник, не
жених, одно слово - убогий. Не могли излечить болезнь ни знахари-травники,