"Владимир Журавлев. Сын планеты ("Астора" #1)" - читать интересную книгу автора

жизни - это в столовой-то, где все места равны, в смысле равно противны!
Как явно самого старшего и самого умного меня назначили командиром
компании. Это пока ничего не значит. Просто, если компанию ставят чистить
навоз в личном хозяйстве офицера, работаем мы все наравне, но за плохую
работу накажут прежде всего меня, а уж я - виновных. Если, конечно, сил
хватит. Верно и другое: если заранее, до работы, надавать кому следует
пинков, то за блестящие сараи получу поощрение я и только я. Опять же, если
хватит сил защитить полученное. Мне приходится делать и то, и другое. В
своей компании я не самый рослый, зато самый старший, то есть специфического
опыта хватает. Сараи офицерам мы чистим регулярно, регулярно же получаем
поощрения. В отличие от других командиров я делю премию на всех. Ребята меня
не понимают, а потому сторонятся, тайно презирают и норовят уйти в другую
компанию. Я не против. От меня ушли все местные жилистые ребята, а прибились
всякие слабаки, выходцы городских окраин, слабо приспособленные к солдатской
жизни. С такими поощрения не дождаться. Командир соседней компании не
понимает:
- Зачем они тебе?!
И действительно, зачем они мне? Может, затем, что я им нужен. А
следовательно, они нужны мне. Но простому уму как объяснить? Он и слов таких
не понимает.
Вечером, когда уходит жара, когда под черным небом и яркими звездами
приходит способность думать и вспоминать, один из моих слабаков рыдает. То
ли маму вспомнил, то ли девчонку. То ли умирать не хочется, потому что
вспомнил девчонку или маму. Ну и что мне до него?
- Ха, не мы первые, - говорю я ему. - Миров множество - а жизнь везде
примерно одинакова. Вот в одном из миров городской, между прочим, парень
попал в жуткую ситуацию. Вот как было: он рос, как положено, полным
балбесом - точно, как вы! - и что умел? Гонять по небу на ракетном ишаке,
играть на бренчалке, не знаю, как она там у вас называется ...
- Кымм - мэзз... - нестройно подсказывают слабаки и подтягиваются
поближе.
- ... на кымм-мэззе, - продолжаю я. - И работу себе нашел такую же ...
Слабаки мои постепенно подбирают сопли, слушают, штопают боевые халаты
... Я так жутко перевираю, извращаю и упрощаю некогда читанную вполне
романтическую сентиментальную вещь, что авторы наверняка переворачиваются в
гробах.
- А драться почти как он я вас научу! - обещаю я. - И бегать. И
стрелять. Но бегать - это главное. Потому что вы молодые, у вас жизнь только
начинается, и так интересно, что мне хочется посмотреть, что будет дальше.
Конечно, за месяц мало чему научишься. Трудно так быстро что-нибудь
поменять в мышцах. Разве что в головах. Разве что в сердцах. Разве что в
душах. И то совсем немножко.
А через месяц нас бросили в бой.

7

Война в городе - жуткое, кровавое, грязное - но пугающе величественное
представление. Мгновенные стычки в коридорах - вот я вас, вот вы меня!
Взрывы гранат, пыль и боевые газы в глаза, и грозные фигуры вражеских
десантников-смертников, и дикие рукопашные в комнатах, уставленных мебелью.