"Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак. Беременность не болезнь" - читать интересную книгу автора

- Сигаретами.
- Да кажется тебе. Ничем не пахнет.
По дороге в школу нас преследовал воображаемый шлейф табачного дыма,
даже в классе у Машки было страшно накурено. К десяти утра я чувствовала
себя уже совершенно разбитой, голова раскалывалась на кусочки, руки
тряслись, а желудок крутило. Когда позвонил Сергей, я просто рыдала в
трубку.
- У меня начались обонятельные галлюцинации. Почему бы мне не пахло
чем-нибудь не таким отвратительным?
- Розовым маслом..- Что?
- У прокуратора Иудеи была редкая болезнь. Его преследовал запах
розового масла.
- Наверное, тогда еще не было сигарет. Сергей, что мне делать? Сергей,
когда ты приедешь? Мне плохо, у меня голова сейчас лопнет...
- Давай мы с тобой выйдем на улицу, там солнышко...
Я слышала, что Сергей открывает дверь, слышала шум ветра в трубке. Как
ни странно, мне полегчало. Дым в голове стал рассеиваться, и под
успокаивающее бормотание Сергея я начала потихоньку засыпать.
- Коша, ты спишь?
- Угу. Спасибо, - сквозь сон сказала я. - Только не возвращайся в
комнату. Мне там душно.
Голова не болела. Я заснула.
В производственном отделе не курили, но в этом и не было
необходимости - от присутствующих так отчетливо несло табачищем, что из
воздуха можно было вертеть самокрутки. И это притом, что половина населения
комнаты была женского пола. А может, мое обостренное обоняние клеветало на
добросовестных работников издательства?
В очередной раз я решил поделиться бедой с любимой женщиной, но...
- Ой, я не могу, ой, мне плохо, - сразу же заныла она, - ой, дышать
нечем!
"Это не тебе, это мне дышать нечем", - мысленно поправил я ее, но
спорить не стал. Наоборот, в знак солидарности покинул непроветриваемое
помещение. Нам сразу же стало легче. Синхронно. Я даже пообещал не
возвращаться в эту табакерку, и с радостью сдержал обещание. Попросту свалил
домой. Отдел и без меня неплохо работал.
Однако следующее утро показало мне, что я жестоко заблуждался. Чуть ли
не с рассвета (часов с одиннадцати) начались звонки с требованием появиться,
решить, разобраться и надавать по голове. Прибыв по сигналу тревоги, я
окунулся в гущу - гущу табачного дыма и внутрииздательских дрязг.
Выяснилось, что наш плотно спаянный коллектив представляет собой единый
организм, составленный из несовместимых органов. Производственный отдел
кляузничал на редакции, редакции требовали от производства "нормальной
работы" (то есть безропотного приема всех кое-как отредактированных
рукописей), а руководители проектов вносили в эту грызню лихорадочное
оживление.
По идее, я должен был невозмутимо разбираться со всей этой камарильей
да еще и обеспечивать выпуск книг.
Полчаса я держался, но потом понял, что запасы кислорода в организме на
исходе. Шатающейся походкой я выбрался в коридор (там курили!), а затем на
улицу. На мобильнике значились три неотвеченных звонка. Я даже без проверки