"Дорога на яйлу" - читать интересную книгу автора (Журавлев Владимир Борисович)

Глава девятая. Санниэре – и милосердие…

Жеребец бодро шлепал по дороге и выглядел довольным жизнью. А что б не быть довольным? Седок легкий, скачек на этот раз не требует. Что еще надо для жеребячьего счастья? Травы? Вон ее сколько на яйле. Воды? Так вон же речка блестит. И хозяин хороший, по разным местам ездит, а там кобылки ничего такие встречаются, лишь бы здоровья хватило. Но пока хватало.

А вот у Санниэре со здоровьем было плохо. Побаливала голова. И кружилась. В основном-то нормально, но иногда раз – и поплыл горизонт, и приходилось хвататься за гриву, а потом долго глубоко дышать. Вот с чего бы? То ли эльфы недолечили, и сейчас всё, что прилетело от систем защиты в Южном ущелье, успешно его гробит. То ли сказалось напряжение боев. Он, конечно, боец с многовековым опытом. Но то он, а то – тело. Телу, между прочим, еще расти и расти, и кушать положено регулярно, и спать каждую ночь. Но Санниэре подозревал, что причина слабости – последний бой. Гномы тогда решились на… на что-то, в общем. Все равно у них ничего не получилось. Но для этого пришлось снова обратиться к психотехникам Тибета, чтоб поладить с исполняющей системой. Ну вот голова теперь и болит. Повезло. Дайнэру за такие вольности мозги выжгло.

А ненужных знаний, получается, действительно не бывает! Просто – не всегда успеваешь дожить до их применения… Он и предположить не мог, что когда-то понадобится все то, чем занимался в Тибете. Даже такая узкоспециализированная способность, как смещение точки сборки сознания. Упражнения, предназначавшиеся вообще-то для развития способности сострадать, подозрительно хорошо легли в основу управления исполняющей системой. Творец поразвлекался, не иначе.

Он сосредоточился и вызвал карту. Увиденное не порадовало: деревня Гончаров целенаправленно ползла к древним городам ахархо по старому приречному тракту. Решение в целом правильное: и направление выбрано верное, и по мощеной каменными плитами дороге передвигаться легче, чем напрямик. Но так же рассуждали и некие подозрительные личности, перекрывшие тракт. Причем в двух местах. Так что деревня медленно, но верно двигалась в засаду. Конечно, деревенские по случаю войны могли отправить передовой дозор. А толку? Дозор требует профессиональных навыков и специфических знаний, просто ехать впереди и крутить головой хватает лишь на то, чтоб первым словить стрелу. Так что следовало торопиться, чтоб увидеть родных живыми.

Он увидел засаду первым. Ну, неплохо. Одинокий всадник торчал уныло у дороги, остальные вольготно расположились в тенечке за холмом. И были это джаабеки, из голов которых якобы сложили курган.

– Вот так выглядит милосердие! – брюзгливо сообщил он, наехав на засаду из-за холма. – Пожалели конченых уродов, не представляющих иной жизни, кроме как за счет других! Ну и для чего пожалели? Эй, уроды, вас для чего пожалели?

Джаабеки похвально быстро пошли на сближение.

– В дальние ворота входить не рекомендую! – сообщил он. – Я не Ленчик.

И сбил ближайшего на землю.

– Вэй, мастер, мы поговорить хотели, зачем убиваешь? – взвыл джаабек.

– Чтоб поговорить, за спину заходить не требуется! – терпеливо разъяснил Санниэре. – И вплотную – тем более.

И сбил того, кто подошел вплотную.

– Мы просто отдыхали здесь, за что?! – завопил джаабек, оценив, как красиво полыхает его неразумный подельник. – Ты зверь! Не по заветам! Мы ничего не сделали!

Это могло быть правдой. Правдой – для малодушных. Такая разновидность правды, что хуже лжи, бытовала повсеместно.

– И не сделаете! – уверил Санниэре и сбил следующего.

Отскочили стрелы от предусмотрительно выставленных щитов. Он одобрительно кивнул – правильно соображаете, сволочи! – и убил остальных. И не спеша поехал к следующей засаде.

Как он и подозревал, это были Ит-Тырки…

Хе, а деревенские действительно выслали передовой дозор! Младший мельников сын и с ним два концовских вывернули на него и остановились, недоуменно моргая. Вояки.

Наконец концовские решили, что достаточно вникли в ситуацию, заухмылялись и потянули из-за спин арбалеты. Мол, это же Санниэре-дурачок, как его не шугнуть? И оружие в руках так и просится в дело…

Он машинально поставил щит и внимательно посмотрел: арбалеты были разряжены. Хорошие, между прочим, арбалеты, у десантников такие были, с двойной дугой. Ну и кто доверил хорошее оружие придуркам? А вот мельников сын, отличающийся умом, ухмыляться не спешил. Командир, что ли?

– Они живы, – внушительно сказал мельникову сыну Санниэре, – отметь, пока что живы, только потому, что арбалеты не в боевом положении.

Концовские ребятки вдруг вспомнили, что Санниэре – уже не тот дурак, над которым они издевались все детство, и ухмылки увяли.

– Учите курс молодого бойца, – посоветовал Санниэре. – И лишь потом – за оружие. А то убью.

– Чего учить?

– Военную книгу крепей! – рявкнул раздраженно он. – Чем у вас мастер войны занимается?! Дозорной службы не знаете, то в мирное время простительно! Но моральные заповеди наизусть положено учить, без них к оружию не допускают!

Он полюбовался на бессмысленные рожи дозорных и покривился. Не учили они никаких заповедей. И даже не знают, что такие существуют!

– Человек с оружием – слуга и защитник народа! – недовольно сообщил он. – Понятно? Угу. Дальше: оружием убивают. Отсюда вывод: не готов убивать, не хватайся за оружие. А то убьют тебя. Понятно? Угу. Отсюда следствие: обращай оружие на врагов. Ну и как – соответствуете?

– Они шутили! – вмешался мельников сын, чуя неладное.

Санниэре только махнул рукой. Отобрал у концовских арбалеты и развернулся к деревне.

– Если командир – подбирай соратников! – посоветовал он на прощание мельникову сыну. – Командиру власть дана под залог собственной жизни! Выгони придурков, пока за них дротик в горло не получил. И найди совестливых. Или хотя бы дружков, которые тебя слушаются и с кем ты готов разделить общую судьбу.

– Эре, а ты что с войском не остался? – с любопытством спросил мельников сын. – С войском возможностей много! Можно целым эпсаром стать! А целый эпсар – это же тот, кто на дележке добычи стоит! Представляешь?!

– Тоже мне, предел мечтаний! – буркнул Санниэре и отправился искать повозки Колы Гончара.

Глава семейства обнаружился в спальном фургоне. В бледном нездоровом человеке с трудом угадывался прежний жизнелюбивый гончар. Разве что взгляд остался ясным.

– Санниэре, – прошептал Кола Гончар. – А что вернулся? Мы думали – ты с войском ушел…

– Чтоб до целого эпсара выслужиться, да? – хмуро дополнил он, устраиваясь рядом. – Не утруждайся: этот план мне уже мельников сынок изложил. Вплоть до дележки добычи в свою пользу.

– Мельниковы все жадные! – с презрением отозвался отец. – Добычу поделить – предел мечтаний! Я-то предполагал, ты с гномами в новом государстве как-то пристроишься.

– Кем? – заинтересовался Санниэре.

– По своей специальности! – остро глянул отец. – В секретной службе. Или убийцей. Или телохранителем принцессы. Э?

Отец до сих пор не мог определиться с отношением к собственному сыну – информации не хватало. Санниэре тайно ему сочувствовал, но облегчать жизнь не собирался. А нечего было в город изгонять! Ему вдруг пришло в голову, что оба жизненных пути ему уже были предложены. Эпсаром стать и сам поначалу прикидывал, и место при юбке принцессы Бородатый Верблюд как-то предлагал. Якобы у них – великие свершения.

Объявилась Ялинька. Вот она не изменилась нисколько: такая же строгая, статная.

– О, Санниэре, – неопределенно протянула она. – А что вернулся? Я думала…

Отец с сыном переглянулись и уставились на хозяйку с выжидающими улыбками.

– … я думала, ты у степняков за главного сейчас! – смутилась женщина. – Ты же кланами распоряжался, разве нет?

– О! – уважительно отметил Кола. – Мать тебя выше поставила! Но почему-то приписала к степнякам! Или что-то было, чего я не ведаю, и отцом Эре теперь степняк числится, э?

– И ничего смешного! – рассердилась женщина. – И еще мне хотелось бы знать, откуда в фургоне лишние арбалеты! Кто разбросал так, что проходу нет? Это не игрушки!

– Да мне тоже хотелось бы знать, откуда у вас арбалеты! – заметил Санниэре.

– Трофеи, – неохотно сообщил Кола. – Мы же воевали. Яха с нами была, так ее пытались забрать. И шпионы нашлись, и небесные воины объявлялись…

– А почему вы живые? – не понял Санниэре. – Как у вас мастер войны к своим обязанностям относится, так вас всех должны были на месте перебить!

– И перебили бы!– признал Кола Гончар. – Ворта с ребятами вовремя подоспел! Вот кто головорез! За Яху так озверел, что и пленных не стал брать! Не на пустом месте, видно, слухи ходят, что Яха с «Кулаками» не только в поцелуйчики играется…

Глава семейства спохватился и смущенно глянул на сына.

– А с тобой что? – поинтересовался Санниэре. – Ранение?

– Эльфийское обездвиживание ломал, – неохотно сказал Кола Гончар. – А это такое занятие, что и сердце может порваться. Вот лежу теперь, гадаю, выживу, нет ли. И кого за себя главой семейства оставить…

Санниэре, не дослушав, вызвал диагноста. Синяя схема метнулась вслед за дернувшимся Гончаром и замерцала.

– Если забубнишь опять непонятно, я тебя вообще на фиг выключу! – пригрозил он.

– Донт вори! – прогудел голос.

– Утешил, блин, семейный психолог! Точки воздействия где?! Или опять аналогом искать, как с Асиа? У меня здоровье не бесконечное!

– Но санглиэр, – пробормотал голос, и схема, мигнув, исчезла.

– Уроды! – прошипел Санниэре. – Нет родства – нет лечения, да? Мало я вам пожег…

– Я и не знал, что ты колдун, – еле выдавил Кола Гончар, впечатленный увиденным.

– Ну, я тоже не знал, что ты владеешь техникой медитативных действий, – пробурчал сын. – Да это ерунда! А вот что не ерунда – я тебя вылечить не смогу. В тебе эльфийской крови нет, и система в отказ идет.

– Можешь лечить? – недоверчиво спросила Ялинька. – Как эльфы можешь? Выходит, не соврал синеглазый?

– Эре! – заглянул в фургон мельников сын. – А там кони бродят.

И это… ты посмотри сам!

– И нечего там смотреть! – проворчал он. – Коней расседлать, оружие собрать. Хотя какое у Ит-Тырков оружие, смех один… вот подальше еще валяются, там арбалеты есть. Арбалеты обязательно соберите!

– Расседлать? – замялся здоровяк.

Санниэре вздохнул и выбрался из фургона. Коней в деревне не держали, потому несколько побаивались. И чего их боятся? Это же степные лошадки! Ручные, доверчивые, страшно привязчивые скотинки. Явный продукт генной инженерии.

Пока расседлывали, пока убирали трупы с глаз долой, мельников сын помалкивал. А концовские – те вообще словно языки проглотили. Дошло наконец, что по грани прошлись, что еще чуть – и лежали бы точно так же!

– Эре, а вот по заветам люди милосердны должны быть! – все же не утерпел и высказался мельников сын. – Что ты с ними сотворил и как, не ведаю – но это ты сотворил, некому больше!

– Слушай, как тебя… Бурак, да? – пробормотал Санниэре. – Наши заветы – они очень простые. Но, видишь ли, чем проще мысль – тем сложнее понять. Чем власть и пользуется, и толкует, как ей выгодно, кстати. Ты с чего взял, что бандитов надо щадить?

– Так они не убили же никого.

– А! – развеселился Санниэре. – Понятно! Это, друг мой Бурак, не милосердие, а малодушие! Степняки своих изгоев убивать побоялись, потому что у каждого родня имеется, могут отомстить. Выгнали в степь, вроде как пожалели. Мол, пусть они кого-нибудь сами убьют, замучают, ну вот тогда в праведном гневе и их можно! А до того ни-ни! А вдруг раскаются?

– А ты?

– А я мести не боюсь. Я вообще бандитов не боюсь. Я их убиваю.

– Тогда и тебя быстро убьют! – неожиданно здраво заметил Бурак. – Бандитов много!

– А то! До сорока лет ни разу не дожил! Зато вот едем по тракту, а стрелы в лицо не летят! Тут выбор простой: или бандитов заранее пришибить, или они общинников постреляют. Вот ты бы что выбрал?

– Чтоб против всех бандитов встать, это ж сколько смелости надо? – пробормотал впечатленный Бурак и замолк.

И тут ударил стремительный ливень, да такой, что их чуть не смыло с тракта. Пришлось спешно возвращаться в фургон. При его виде родители резко замолчали. Ага. Обсуждали сыночка, не иначе. И все его заскоки.

– Сына, а ты почему сухой? – подал слабый голос отец.

– Потому что промокшему простудиться легко! – сварливо отозвался он. – А у меня и так со здоровьем проблемы.

На это родители сразу не нашли, что ответить. А потом пришлепала Знобинька с горячим травяным отваром для Колы Гончара.

– О, Санниэре! – воскликнула девойка изумленно. – А ты почему вернулся? Я думала…

Родители с сыном переглянулись и выжидательно уставились на мельникову дочку. Та даже поперхнулась от всеобщего внимания.

– … я думала, ты войско на столицу повел! – все же закончила она.

Санниэре внутренне усмехнулся. И этот вариант уже предлагали – от лица прекрасной принцессочки Эль Швадесенс! И вроде расы разные, а стремления одинаково меркантильные! Вот почему так, а, Творче? Э, его, может, и нет вовсе, так что ждать ответа смысла нет…

– Вот что значит любовь! – умилился Гончар. – Как высоко сыночка нашего вознесла! Сама Ялинька на этакое замахнуться не посмела! Войско вести – это ж на место императора встать, так получается?

Знобинька засмущалась и даже легонько шлепнула Колу по руке – мол, что такое наговариваешь на скромную девойку. Рука гончара тотчас накрыла девичью ладошку. Н-да. А Ялинька вроде как ничего не заметила. Дела… Вроде тихая деревня – а какие страсти клубятся, Ожерелью Океании впору!

Санниэре посмотрел на ласковую пару и вынужден был признать, что они стоят друг друга. Ироничный неунывающий Кола Гончар, мастер по белым глинам. Ага, и еще способный ломать прямые приказы эльфийских брюликов – что соответствовало немалому рангу мастера духовных практик Тибета. И задорная ослепительная Знобинька, певунья, танцовщица… и тоже вся в тайнах. И еще между ними появилась какая-то… общность судьбы, что ли. Что-то, густо замешенное на огромном уважении и взаимном восхищении. Что-то, с чем вынуждена считаться даже Ялинька. Дела…

А Знобинька выглядела под стать отцу; такая же бледная, слабая. Ее саму бы отпаивать травяными отварами. Тоже эльфы недолечили? Уроды… о, а вот она как раз эльфийской крови! Попробовать, как с Асиа? Ага, и потом самому хвататься за ребра?

В фургон заглянул мельников сын.

– Эре! – жалобно сказал он. – Там снова кони! И эти… горелые!

– Бурачок! – недоуменно спросил Кола Гончар. – Кто у нас мастер войны?

– Ну, Знобинька, – неохотно отозвался здоровяк. – И что, она побежит коней распрягать? Лучше б мне дозорных поменяла. Эре концовских прогнал и сказал других подобрать. Я с твоими сыновьями в дозор пойду! Надежней их не найти никого!

– Бурак! – возмутилась Знобинка. – Я вас сама по сменам разделила! Мигом в дозор!

– Я-то мигом, а меня потом Эре убьет! – упрямо сказал Бурак и покраснел в полном соответствии с именем. – Концовские – ишаки безмозглые! Они властью побахвалятся, а мне отвечать!

– Чего ты трусишь? Ты сам кого хочешь убьешь! У тебя арбалет, у тебя палаш… у тебя кулаки вон какие! Ну что тебе может сделать Эре?!

– А сама посмотри, что! – угрюмо предложил Бурак. – Горелые – они тут недалеко валяются.

Как ни странно, Знобинька возжелала посмотреть. Деревенский обоз, приноравливаясь к неспешному движению коровьего стада, снова встал, так что можно было не спешить.

Юная мастер-воин без всякой брезгливости осмотрела хорошо прожаренные тела, пересчитала оружие… и сердито топнула ногой.

– Я так и знала, что ты на мое место полезешь! – возмутилась она. – Чего тебе при войске не сиделось, не торчалось?! Уматывай отсюда!

Бурак одобрительно кивнул. Ну да, он тоже считал, что лучше б Эре уматывал. Чтоб у его сестренки заветное место не отбирал! И чтоб над его душой не маячил неявной угрозой…

– Конечно, ты легиньх! – всхлипнула Знобинька и утерла злые слезы. – Приехал, раскомандовался! Не пущу на мое место! Ты кто такой вообще? Эре, вот кто ты такой?!

Знобинька осеклась и растерянно оглянулась на брата. Тот пожал плечами. Он тоже не понимал, кто такой этот Санниэре. Приехал, командует – значит, право имеет. Но вот – какое именно право?

Санниэре запрыгнул на коня. Озабоченно потер занывшие виски.

– Бурак! – негромко окликнул он. – Запоминай дорогу. Сейчас с тракта сойдете, там, где менгир. И вдоль речки вон к тому месту, где горы как бы зубчиком. Там древнее селение ахархо было, вам туда. Хорошее место, вам понравится. Так. Вот еще что: всех легиньхов в охранение! И чтоб у каждого был арбалет напряжен! Знаете, кого опасаться в первую очередь?

– Разбойников! – кивнул Бурак.

– Солдат Хиста, дубина. У них продовольствие заканчивается. А у вас семенное зерно в повозках. Отправят полукрыло в деревню – и останетесь голыми на дороге! Хист за всеми уследить не сможет! Всё, бдите. И чтоб к вечеру на месте были! Там еще прясло ставить придется – и укрытия для стражи!

Потом он перегнулся с седла и подал руку Знобиньке.

– Аллия! – проникновенно сказал он. – А не желаешь ли первой осмотреть свою новую родину?

– Эре, ты дурак? Я – Знобинька!

– Э, нет! – убежденно сказал он. – Тебя разве с кем спутаешь? Ты мне в каждой жизни попадаешься – и не по одному экземпляру! Поехали, не ломайся!

И девойка сама не поняла, как оказалась на коне.

Место для деревни оказалось тихим и уютным. Кусочек степи прорвался меж близких скал в небольшую уединенную долинку и вкупе со светлой речкой создал прелестное местечко для проживания, закрытое от посторонних глаз и достаточно просторное. В дальнем конце долинки виднелись рощицы, очень похожие на одичавшие сады. За ними начинался лес, взбирающийся на склоны.

Знобинька медленно брела по новому месту их обитания и с любопытством оглядывалась. Здесь точно когда-то жили люди. Не могли же выровненные участки появиться сами собой. И под ногами все еще угадывалась мощеная каменными плитами дорога.

– Это похоже… – неуверенно сказала она.

– На яйлу, – кивнул Санниэре. – Маленький уединенный мирок, куда нет ходу чужим. Ахархо так и любили жить. Они специально искали подходящие места. Вот это – одно из самых подходящих.

– Плотина, – отметила Знобинька, истинная дочь мельника. – Здесь была плотина. И сады…

– Здесь и дома были, – сообщил Санниэре. – Может, и до сих пор есть? Сейчас гляну.

Он деловито прорвался через заросли ежевики к скале. Поискал – и принялся разбирать каменную кладку. Вскоре открылся темный проем. Знобинька осторожно заглянула внутрь.

– Пещеры? Ахархо жили в пещерах?

– Дома, – поправил Санниэре. – Это – дома.

Он прошелся по помещению. Нашел и расчистил заложенные окна. И стало светло.

– Здесь во всех склонах вот такие дома, – пояснил он. – Они еще и проходами между собой соединяются. Тут камень мягкий, легко рубить.

– Камень! – поежилась девойка. – Холодно…

– Ахархо нравилось, – пожал плечами Санниэре. – Привычка. Вам придется тоже привыкнуть. Дома не скоро еще построите. А камень закрывали соломенными коврами. Между прочим, очень красиво выглядело. И достаточно тепло. И в каждом доме очаг есть.

Он задумчиво побродил по дому. Принес откуда-то черные блестящие камни, сложил в очаг. И вспыхнул огонь.

– Эре! – недоуменно сказала Знобинька. – А как?..

– Это мой дом, – просто сказал Санниэре. – Я здесь когда-то жил. Мы против ахархо долго воевали, случались и мирные года. И даже иногда казалось – вот тот дом, в котором останусь. И жила здесь тогда одна ясноглазая… на тебя, кстати, была похожа. Аллия. А сейчас… я даже не знаю, почему ушли хозяева! Заложили проемы, значит, надеялись вернуться? Не знаю… Ну, пусть теперь это место послужит деревне Гончаров. Здесь добрая земля, люди ее столетиями обустраивали. Для переселенцев по всем параметрам подходит! Не то что на Земле: моногород, да еще и на склоне бесплодной горы!

Знобинька… ты подожди, лады? – пробормотал он озабоченно. –Я принесу кое-чего, пока светло, не на камне же спать…

Знобинька осторожно провела ладонью по каменному столу, по лавке… или это сундук? Крышка тяжелая…

Здесь было странно. Чуждо. А Санниэре, выходит, тут жил. Когда-то. Ну и кто он такой, получается? Любопытно, аж жуть!

Еще и огонечек. Что-то она не заметила, чем Санниэре вот это поджигал…

Она растерянно огляделась. И решила, что здесь слишком много пыли.

Когда Санниэре вернулся с огромной вязанкой лапника на спине, пыли в доме уже не было. И дорожка к дому была очищена от ежевики.

– Я сказал осмотреться, а не уработаться! – возмутился он. – Ты не выздоровела еще!

– Не ори на меня! – не замедлилась с ответом Знобинька, как будто полжизни вот так зубатилась с милым супругом.

– Работница, – вздохнул Санниэре и сбросил лапник на нечто вроде ложа, естественного, каменного. – Иди ко мне.

Знобинька тихо охнула.

– Ну и что с тобой делать? – озадаченно вопросил Санниэре. – Так… Слушай, ты почему юбку не надела? Я как до этого места буду добираться? Платье задирать?

– Ну…

– Значит, задирать. Не шевелись.

– Совсем?!

– И не дыши.

– Не, я что-то не понял! – недоуменно сказал от входа мельник. – Доченька! Дак ты с Колой подружиться согласна или вот с этим тощаком?

– Папенька, я не знаю! – с несчастным видом сказала Знобинька. – Не мешай, а?

– Не знаешь?! Так… без платья выбор поздновато делать!

Мигнула и засветилась синяя схема.

– Вэлдин, – неуверенно сказал бас. – Фашен. Лигмэн…

– А понятней? – рявкнул Санниэре. – Идиотская система! И эльфы такие же!

– Клепка, – пробормотал за спиной мельник. – Он говорит, это клепка. Или связка. Или скрепка. А кто это говорит?

– Спайки, вот что это, – хмуро сказал Санниэре. – Понятно. Врач, да? Ладно. Спасибо. Как бы это убрать…

– Ой! – сказала Знобинька. – Папа! Да не мешай же!

– Значит, Санниэре выбрала? – понял мельник.

Потоптался неуверенно за спиной и все же ушел.

– Я говорил не шевелиться? – спросил Санниэре.

– Я, между прочим, живая! – возмутилась Знобинька. – А ты меня гладишь! И… а чего это мигает?

– Ну… – неуверенно сказал Санниэре. – Чего-то сделалось там… внутри у тебя. И лучше уже не станет. Так что дыши. Если получится.

Знобинька прислушалась к ощущениям – и недоуменно уставилась на подростка. А он лежал на куче лапника с довольным видом и явно ничего больше в жизни не желал. Это рядом с такой красивой девойкой. Свинья.

– Ты боец, – сказала она. – Ты убийца. Никто не знает, откуда в тебе это, но твое мастерство несомненно…

– Эльфы знают, – лениво возразил он.

– Заткнись! Эльфы – лгуны первостатейные, уж я-то убедилась! Слышал бы, чего они мне наплели, чтоб кое-куда забраться… А теперь выясняется – ты еще и колдун? Эре! Ну зачем тебе место мастера войны? С твоими талантами я бы уже в столице сидела на престоле!

Он наконец заинтересовался. Но вовсе не статями красавицы. Свинья.

– Зачем – на престоле? – с искренним любопытством спросил он.

И даже на локте приподнялся, чтоб лучше слышать.

Знобинька растерялась. Как объяснить то, что очевидно?

– Богатства много будет! – медленно, как больному на голову, сказала она. – Слуги будут все за тебя делать! А ты будешь лежать и блаженствовать!

– Я уже лежу и блаженствую, – недоуменно сказал он.

– Это пока кушать не хочется! – злорадно сказала она. – А потом как подскочишь!

– Да ерунда! – разочарованно отмахнулся он. – Пойду в степь, пристрелю козу. Видела, сколько коз у реки?

– Эре, не морочь мне голову! – рассердилась девойка. – В столице – власть! Власть сама по себе сладость! И в деревне власть – тоже сладость! И свою власть я тебе не отдам!

– Кстати, насчет твоей власти, – вспомнил он. – Кола тебя мастером войны поставил – ему виднее твои достоинства. Мда. Но вот почему ты бойцов не заставила военную книгу выучить? Человек с оружием – страшнее зверя! В узде не удержишь! Тут законы требуются!

– Военная книга крепей уже два поколения как утрачена, – тихо сказала Знобинька. – И знания о ней – тоже. Но вот ты, получается, знаешь… ну и кто ты после этого?

Девойке страшно захотелось сделать вывод, что свинья. Вроде и понимала, что несправедливо – но хотелось нестерпимо!

Санниэре деловито поднялся.

– За мной! – приказал он. – Тут, кажется, напрямую ход был. Да не бойся, это недалеко.

Впереди качнулся и засиял магический шар…

Подземный ход вывел их в темное помещение. Санниэре пошарил, крякнул и сдвинул что-то. Каменная створка с трудом повернулась, и лучи заходящего солнца ворвались внутрь. Девойка зачарованно огляделась. Это был подземный храм. И по стенам до самого купола – рубленые золотые письмена…

– Вот тебе военная книга, – буркнул Санниэре. – Так сказать, подлинник. Пользуйся. Только не замусоль.

Знобинька подошла к стене, не дыша. И ударило беззвучно по глазам: «Так сказал я, Тэмиркул!»

Говорят, с этих слов начиналась военная книга крепей. Самая первая, изначальная… Она робко провела пальцем по священным строкам:

«Оружием убивают. Не бери его! Взял – убивай! А то убьют тебя…

Тихая и присмиревшая, она вернулась с Санниэре обратно. Выглянула в проем. Усталое стадо йетт-ан-шура медленно втягивалось в проход. Коровы удовлетворенно осматривали новое место жительства. Оно им уже нравилось – тем, что больше никуда не надо идти.

Девойка оглянулась. Санниэре сладко спал на куче лапника.

– Врешь ведь, как эльфы! – с чувством сказала она.– Власть манит всех! Свинья!

И ей стало легче.

Переписчиков Владимир – хороший ученик страшнее пистолета

– Кто хочет ответить? – вопросила учительница.

Никто не хотел. Это же география! Зачем надрываться и пересказывать реферат по теме типа «Мой город, моя родина», когда на любом уроке можно сказать пару слов с умным видом и получить ту же заслуженную отметку? География – не предмет. Так же, как рисование. И биология. И…

Володя поднял руку. Марья Ивановна с огромным сомнением уставилась на него.

– Я правда отвечать хочу! – с жаром уверил он. – По теме! Насчет нашего города что-то такое, да? Ну вот, я же помню! Ну Марья Ивановна? Ну, хотите, я пообещаю, что даже не коснусь ваших личных достоинств? Я вообще в стороне встану!

– Иди к доске, – сдалась учительница.

Где-то в глубине души она чувствовала, что совершает ошибку – но вот в чем? Понимание приходит с опытом – а его не хватало. Учительница географии была неприлично молода.

Вопреки опасениям, вопреки даже нехорошему оживлению класса, вечный смутьян и крикун действительно заговорил по теме!

Только – очень странно заговорил.

– Городок наш расположен в Сибири, на весьма крупной реке, – пробормотал он.

Потом, подумав вгновение, выдал точные широту и долготу места, чем неприятно поразил учительницу: она такую важную подробность как-то упустила.

– Ну и толку с той широты? – продолжил он далее. – Разве что для прицельного нанесения ракетного удара? Да и то для этого требуются гравитационные карты, а они засекречены невесть на сколько лет…

– А это что вообще? – заинтересовался любитель всяческого оружия Типун.

– Карта с точными значениями земного притяжения, конечно! Оно же сильно различается в разных местах. И если не учитывать разброса, низколетящие ракеты, типа крылатых, запросто могут воткнуться в горку. Кстати, у нас притяжение на ноль одну меньше среднего. Ну… значит, на великой сибирской реке… вот это единственный правильный пункт, которым руководствовались при закладке города. Да и то случайно. Потому что остальное критики не выдерживает!

И в классе раздался долгожданный шум.

– Вы… потише, – посоветовал Володя. – Что я скажу, вашей жизни непосредственно коснется.

Учительница даже не удивилась, что в классе наступила тишина. То, что изучалось в школе, обычно жизни не касалось никаким боком. Так что она и сама притихла в ожидании.

– Ведь как обычно закладывались города? Выходит группа хорошо вооруженных казаков совершать географические открытия. Задача – за полсотни лет пройти, описать и подчинить всю необъятную Сибирь. А как? Карт нет. Впереди – безбрежное море тайги. Горы и болота. Реки с сумасшедшим течением. Так что по логике казачки должны были утопнуть в первом же болоте. Не верите – попробуйте продраться напрямик через тайгу хотя бы до мегаполиса, и мало не покажется. Да вы через Скалки и вьючных лошадей не проведете, и сами не пройдете! Но мы видим иную картину: Сибирь пройдена, городки поставлены в местах – лучше не придумаешь! Вот как? И мы говорим: талантливые землепроходцы.

Учительница невольно кивнула. Да, эту строчку из учебника она помнила.

– И это – дурость несусветная, – мимоходом оценил Володя. – На самом деле было иначе. На самом деле – везде жили люди. Веками искали для жительства лучшие места. Прокладывали тропы. Изучали животный и растительный мир на предмет потребления суровыми зимами. Совершали огромную работу, плодами которой воспользовались казаки – и пользуемся мы сейчас. Не в нашем, правда, случае…

И было так: выходят казачки с толмачом к ближайшему селению. И местные жители с радостью показывают, как идти до селения следующего, где переправы, где волоки… потому что тогда еще помнили, что путникам – помогают! Так же и купцы ходили, и задолго до казаков. Не верите – копните холм на любой Стрелке, и найдете керамику из Причерноморья или Китая…

И вот тут мы подходим к вопросу образования нашего городка. И стоит заявить сразу: ни аборигены, ни даже казаки город на этом месте закладывать не стали бы! Они, кстати, и не стали. И сколько ни копайся меж сосновых корней, ничего, кроме глины и щебня, не найдешь! Марь Иванна, вот вы бы стали строить город на склоне из глины со щебнем?!

– Володя…

– Правильно! И я не стал бы! Это же плывун! Посмотрите, как забор у Олькиного дворца накренился! Скоро упадет. А нечего было ставить город непонятно где! Чтоб вы знали: на ближайшую сотню километров единственное подходящее место под город – это там, где и стоит мегаполис! Учтены десятки условий: рядом плодородная пойма, немного в сторону – степной язык, благоприятное залегание грунтовых вод, месторождения гончарной глины чуть ли не в центре, удобная береговая линия…

Он вдруг замолчал и озадаченно потер переносицу.

– Знаете, древние градостроители были настоящими географами! – признался он. – Ну, в школьном смысле. География в школе – чрезвычайно сложный, чуть ли не всеобъемлющий предмет! Тут и собственно география, и начала климатологии, и почвоведение, минералогия – а уж экономики сколько! И я просто поражаюсь способностям Марь Иванны: охватить умом столь обширные области знаний – достойно Марко Поло!

– Володя!

Он опомнился и испуганно замахал руками:

– Все-все, молчу, забылся! Да Марь Иванна! Да я же в переносном смысле! Ну знаю я, что Марко Поло – жулик и мистификатор, дальше Италии нигде не был, а наврал, что объехал весь мир… ну я же его как символ географии употребил! Это же неразрывно! Говоришь география – подразумеваешь Марко Поло! Говоришь Марко Поло – подразумеваешь география…

Марье Ивановне показалось, что над ней грянул беззвучный гром. Всё. Кличка – не отмоешься! Еще и мужская! А Володя, даже не заметив случившейся катастрофы, удовлетворился ее онемевшим видом и вновь развернулся к классу.

– Так вот. Наш городок географически не удовлетворяет ни одному условию для закладки поселения. Даже то, что расположен на великой реке, ничего не значит. Не на реке он расположен, а на горе над ней! Затонов нет, ремонтных доков нет, навигацию никак не обеспечивает. И поэтому существовать наш город может только в виде части единого государственного организма. А мы до него еще не доросли, здесь вам не Арктур. И вот пройдет сколько-то лет…

Он нахмурился и замолчал, подсчитывая.

– Пройдет совсем немного лет, – тихо продолжил он. – Акулы, которые грызут общий пирог, куснут в жадности пошире – и перехватят жилки и сосуды, ведущие к нашему городку. И встанет вопрос: чем жить?

– У нас ГЭС есть, – заметил умный Ленчик.

– Не у нас, а у метрополии, – поправил Володя. – А у нас – пятьсот сотрудников. И всё. Можно бы, конечно, сесть купцами на оживленном перекрестке. Так нет перекрестка. Место выбрали, как я говорил, с заскоком. Что еще? Природные богатства продавать? Марь Иванна, прямо тут у нас есть природные богатства?

Он покосился на безмолвную учительницу.

– Правильно, – вздохнул он. – Прямо тут у нас природных богатств нет. Лес на сопках мелкий. В урочище, правда, ого какой – но до урочища восемьдесят с гаком. Месторождений, даже песка и глины – нет. Не, я все же не понимаю, какой идиот распорядился строить здесь? Есть же за Скалками замечательная долинка, не хуже, чем на яйле! Нет, надо жить на склоне горы! Грянет катастрофа – а здесь даже места под огороды не хватает! На тридцать тысяч дармоедов сколько земли надо? Марь Иванна, забыл, какой у нас минимум самообеспечения по региону? Два гектара на душу, что ли, в зоне рискованного земледелия… Да столько полей не ближе, чем за перевалом, можно найти! Правда, есть золото…

Класс моментально насторожился. Где – золото?! И даже Марья Ивановна удивленно подняла голову. Про золото она не слышала! А хотелось бы!

– Закатайте губы обратно! – доверительно посоветовал Володя. – Это по Черемшанке, если не знали. Только там не более двух марок. И считается стратегическим резервом. В смысле, если полезете с колодой – руки по самые плечи оборвут. Марь Иванна вам потом расскажет, что такое марка, и колода тоже. И почему лучше с колодой не лезть! Кстати, если лезть – так это повыше на двести км. Там самородковое. Только городу это не поможет все равно. Труд старателя очень тяжелый, мало кто преуспеет. И получается что? Получается, ребята… учите-ка географию! И сваливайте, пока не поздно!

Под заслуженное молчание Володя вернулся на место. Марья Ивановна тоскливо оглянулась на дверь. Нет, спасительный звонок не звучал.

– Марь Иванна, а две марки – это много? – тут же раздался страшный вопрос…

Потом Марья Ивановна горько плакала в учительской.

– Урок сорвали? – сочувственно спросила пожилая преподавательница химии.

– Хуже! Переписчиков отвечал! А они потом меня спрашивают, чего он наговорил – а я не знаю! Стою, как дура!

Талантливый мальчик! – вздохнула учительница химии. – Страшный человек. Не убивайся, милая, тебе еще очень повезло!

Старая учительница задумчиво уставилась в окно.

– Был у меня когда-то класс, – призналась она. – Как уж их судьба подобрала, таких одаренных? А они еще и тянулись друг за дружкой! Вот там было…

– И что было? – спросила Марья Ивановна, вытирая глаза.

– Мы на уроки боялись ходить, – просто ответила учительница. – А тебе повезло. Один он такой в классе. Бьется, бьется – а изменить всех не может.

Учительница химии ободряюще погладила молодую коллегу по плечу и ушла.

А Марья Ивановна подошла к зеркалу. Восстановила внешний вид. И решила: борьба только начинается! В конце концов, Володя действительно один. А их – много!

Дребен Хист. Империя и степь вместе навсегда!

– Император, не разделяю твоих опасений! – честно заявил Вотра Урсаш. – После нашей безоговорочной победы над всеми – к чему тройная линия караулов вокруг лагеря?

– Например, чтоб служба медом не казалась! – выдвинул железный аргумент эпсар Джайгет. – И граница на замке!

Бывший пограничник тоже считал, что охраны много не бывает. И дай ему власти побольше – он бы еще и секреты по лагерю разбросал. Круглосуточные.

– Например, чтоб союзники под дых не двинули! – буркнул Хист. – Приближается дележка пирога, и сейчас такое начнет вылазить – что из эльфов, что из гномов!

– Зато степняки вне подозрений! – заметил Джайгет.

– Ну да, они наши самые близкие друзья! – кивнул Хист. – Из чего следует: могут двинуть больнее всех, им это удобно.

Охранник у императорского шатра осторожно приветствовал начальство.

– Девочки спят? – понимающе спросил Хист.

– Господиня Здрава на стрельбище, тренируется, – доложил «Кулак». – А Яха, конечно, спит!

Яху боец почему-то считал не господиней, а плюшевой игрушкой, которую можно тискать, целовать, ставить дружеские подножки на выходе из шатра и рассказывать похабные байки. Хист потемнел и резко шагнул внутрь. И замер.

– Джайгет! – сказал он странным голосом. – Говоришь, граница на замке? Ну, зайди, полюбуйся. Ворта, и ты тоже! Может, потом охране чего ласкового скажешь.

У императорского ложа вольготно расположилась боевая звезда эльфов.

– Эльфы, – нехорошим голосом констатировал Джайгет.

– Если сквозь посты просочились, значит, чего-то им надо! – глубокомысленно добавил Ворта Урсаш.

– И это явно не помощь предложить! – буркнул Хист.

– Потому что если помощь – тогда у Яхи в постели не сидят!

– У Яхи в постели Хист справляется!

– И ему всегда найдется помощь, если чего…

Эпсары спохватились и замолчали.

– Принц, они нас передразнивают! – обиделся первый эльф.

– А пойдем отсюда к Ласточкам? – тут же предложил второй. – Ласточки не передразнивают!

– А они звали? – задумался третий.

– А когда нас это смущало? – резонно возразил четвертый.

И прохиндеи, повеселев, совсем было собрались по девкам.

Но задержались.

– Какой самостоятельный у нас император! – уважительно отметил принц. – Ничего не просит! Я бы просил…

– Да он небесных воинов одной левой! – ободряюще хлопнул Хиста по плечу первый эльф.

– А горных егерей? – полюбопытствовал второй эльф.

– Одной правой! – уверенно заявил третий эльф, хлопнув Хиста с другой стороны.

– А продукты нам? – припомнил четвертый.

Эльфы замялись. По их предположениям, у Хиста было две руки – и обеим они уже нашли занятие.

– Эй, император, ты как нас продуктами обеспечишь? – спросил наконец эльф, непонятно, первый или третий.

И все пятеро выжидательно уставились на Хиста. Юный император ответить не мог, потому что безуспешно пытался подавить в себе панику. Горные егеря?! Мама…

К счастью, в этот раз он был не один.

– Я же говорил, им чего-то надо! – радостно ухмыльнулся командир «Кулаков».

– Как раньше обеспечивались, так и продолжайте! – посоветовал насмешливо эпсар Джайгет. – А на яйле продуктов нет! Самим не хватает.

Эльфы поскучнели.

– Придурочные гномы прямой тоннель обрушили! – нехотя признался принц. – Зря обрушили. Горно-егерская бригада и поверху спокойно пройдет!

– Пусть откапывают! – отрезал воспрявший духом Хист.

– Они хорошо обрушили! – простодушно сказал принц.

– А я при чем?

– Но мы же союзники! – нагло заявил принц. – Помогай! Если продуктов не достанем, у нас снова наследственная анархия наступит!

Принц задумался на мгновение.

– А может, уже наступила! – радостно сообщил он. – Ты же продуктов не даешь!

– А по кривым тоннелям? – спросил Хист, вовремя вспомнивший странность в словах эльфа.

– Но там же гномы! – возмутился принц. – Они не пустят! Ты бы пустил обоз с зерном через свою спальню? Вот и они не пускают!

– У них Надия у власти! С дочкой договориться не можешь?!

Эльф обиженно нахохлился.

– Дети, они… про родителей не всегда помнят, – промямлил он. – У нее как бы своя жизнь, со Старшинским Советом сложные отношения, все такое…

– Понятно! – с горечью сказал Хист. – Молодцы! Ну и как мне все это решать?

– У тебя получится! – обрадовался принц. – Как-то же ты до яйлы дошел? Вот и дальше так же! Ну, действуй – а мы тут…

– Снимите хотя бы блокаду! – безнадежно сказал Хист. – Раковины сдохли.

Эльфы виновато вздохнули.

– А раковины… того! – признался принц. – Не оживут. Это же не блокада. К нам там один дурачок в систему залез. А дурачок в системе – это… страшная сила!Так что магии тоже… того! И надолго! Одни брюлики работают, которые без энергоподкачки…

– Как же вы без магии? – поразился Хист.

– Да пустяки! – отмахнулся принц. – Мы же бессмертные! Подождем, пока восстановится. А пока на брюликах, как вы на сухарях! Зато нас девки любят!

И эльф приятельски хлопнул по ложу.

– А я думала, вы мне снитесь! – солнечно улыбнулась эльфу Яха, открыв глаза. – А вы правда вернулись? А вы с Дребеном помирились? А то он обиделся, что вы убежали, не предупредив, и обещался…

Яха смутилась и замолчала.

– Ну-ну? – заинтересованно подбодрил принц. – Обещал?

– Обещал, – упавшим голосом сказала несчастная Яха. – Но вы не верьте, Дребен – он добрый! Не станет он вам ничего отрывать, и натягивать не станет…

Юная императрица окончательно застеснялась и покраснела. Эльфы укоризненно посмотрели на императора и молча ушли.

– Спасибо, солнышко, – вздохнул Хист. – Они где хоть тебе снились: рядом с ложем – или сразу под одеялом?

Яха жалобно заморгала глазами.

– Император! – твердо напомнил Джайгет. – Горные егеря. Небесные воины. И продукты для союзников. Не отвлекайся на пустяки. С чего начнем?

– С самого важного, – опустив голову, сказал Хист. – Мне маму надо проведать. Она у Гончаров должна быть… наверно…

– Мы с Вортой сами тут подумаем, – сказал ему в спину Джайнет. – И еще эпсара Дарца возьмем. А ты возьми с собой пограничников. Полукрыло, не меньше! И не возражай. А то Здраве нажалуюсь.

Выйдя из шатра, самозваный император хмуро оглядел лагерь. Что ж, Джайгет знал свое дело: лагерь был образцово чистым, защищенным и компактным. И четко было видно, насколько он мал – в свете предстоящих задач. И полный госпиталь раненых.

– Про эльфов забыл доложить – или счел их пустяком, недостойным внимания? – вскользь поинтересовался Хист у охранника.

– Про каких эльфов? – удивился боец.

– В очередной раз убеждаюсь, что к ложу императрицы путь свободен вообще всем! – буркнул Хист и отправил бойца за Асиа.

Мать кланов легко шла ему навстречу и еле заметно улыбалась. Он, как обычно, поразился ее девичьей фигурке и стремительности движений. И не скажешь, что ей столько лет… кстати, а сколько? На вид так совсем девчонка. И сыновья взрослые…

– Мы поднимаемся к вершинам власти, – сказал Хист, прямо глядя ей в глаза. – Я боюсь удара в бок.

– Я тоже, – признала женщина честно.

И ответила откровенным взглядом.

– Или мы заключим союз, или… – сказал Хист.

– Союз необходим, – согласилась женщина. – Только это должен быть прочный союз. Тесный.

– Это будет очень тесный союз! – уверил Хист.

– Императрица? – тихо уточнила Асиа.

– Императрица.

Хист с облегчением убедился, что глаза женщины засияли неудержимой радостью.

– Я вышел из городской культуры, – помолчал, добавил он. – У нас принято представлять невесту матери. И сейчас я как раз еду к ней. Мой конь сможет унести двоих.

– Я согласна.

В грохоте копыт конники понеслись в степь. Император твердой рукой прижимал к себе прекраснейшую женщину степей. И только ускакав на порядочное расстояние от лагеря, он сообразил, что не знает, где сейчас находится деревня Гончаров. Невеста, почувствовав смятение мужчины, еле заметно улыбнулась и как бы невзначай развернула скакуна в нужную сторону.