"Г.Зиммель. Понятие и трагедия культуры " - читать интересную книгу автора

Канта не предполагало какой-либо ее ценности в ее психологической
фактичности, но ставило эту ценность в зависимость от сохраняющейся в
объективной идеальности формы. Даже настроение ума и личность обретают
значение, как в отношении добра, так и зла, через свою принадлежность миру
сверхличностного. Поскольку эти оценки субъективного и объективного духа
противостоят друг другу, культура проводит их единство через то и другое,
постольку она означает ту разновидность индивидуального совершенства,
которая может осуществиться исключительно посредством восприятия или
использования некоего сверхличностного, залегающего в каком-то смысле вне
субъекта образования. Специфическая ценность окультуренности остается
недоступной для субъекта, если он не достигает ее на пути
объективно-духовных данностей, а эти последние являются со своей стороны
культурными ценностями лишь постельку, поскольку через них лежит путь души
от себя к себе же самой, от того, что может быть названо ее природным
состоянием - к ее культурному состоянию.
Итак, структуру понятия культуры можно выразить еще и таким образом. Не
существует такой культурной ценности, которая была бы исключительно
культурной ценностью, но всякая из них должна, чтобы заслужить это значение,
быть также ценностью предметного ряда. Однако там, где эта последняя
присутствует, так что какой-либо наш интерес или способность нашего существа
получают поддержку с ее стороны, культурной ценностью она становится лишь
тогда, когда это частное продвижение вперед одновременно поднимает наше
общее Я на одну ступень в направлении его целостного совершенства. Только
так становятся понятны два соответствующих отрица- тельных явления духовной
культуры. Одно из них - то, что зачастую люди глубочайшей заинтересованности
в культуре проявляют примечательное безразличие и даже неприятие в отношении
отдельных культурных вещных содержаний - как раз потому, что им не удается
обнаружить их, в высшей степени специализированный, вклад в содействие
развитию личностности как таковой. А ведь не существует такого человеческого
произведения, которое непременно должно было бы обнаруживать такой вклад,
как нет, разумеется, и такого, которое не могло бы обнаружить такого вклада.
С другой стороны, однако, встречаются явления, представляющиеся
исключительно культурными ценностями, на деле же это - лишь определенные
формальные моменты и утончения жизни, как это имеет место в периоды
перезрелости и утомления. Ибо там, где жизнь стала сама по себе пустой и
бессмысленной, всякое сопряженное с волевыми усилиями и возможностями
развитие, достигающее новой высоты, оказывается исключительно схематическим,
неспособным извлечь из материального и идейного содержания питание и
поддержку для себя, подобно тому как недужные тела более не в состоянии
ассимилировать из питательных средств те вещества, из которых обретает рост
и силы здоровое тело. В таком случае индивидуальное развитие в состоянии
извлечь из социальных норм лишь общественно приемлемое поведение, из
искусств - одно только непродуктивное наслаждение, из технического прогресса
- лишь отрицательный момент необременительной гладкости скольжения
повседневной жизни: возникает некоторого рода формально-субъективная
культура, лишенная внутреннего переплетения с вещественным моментом, через
которое и становится наполненным понятие конкретной культуры. Таким образом,
имеется, с одной стороны, столь страстное подчеркивание культуры, для
которого конкретное содержание ее объективных факторов оказывается
излишним и чересчур отклоняющимся, поскольку как таковое это содержание не