"Андрей Зинчук. Свет человеков (повесть)" - читать интересную книгу автора

Кефаль - рыба хитрая. Увидеть ее под водой, а тем более попасть в нее
из подводного ружья очень непросто. Но если затаиться в камнях и сидеть
очень долго, до мучительного решения "больше не могу", и еще некоторое время
после этого сидеть "на характере", и потом еще чуть-чуть "неизвестно на
чем", пока перед глазами не появятся радужные круги удушья, - можно увидеть,
как рыбы выскальзывают из глубины к берегу, появляясь на мгновение из
голубоватой мути, будто бы под руками невидимого фотографа. И так же быстро
исчезают в глубине - возможно, только затем, чтобы через несколько мгновений
вернуться назад и подставить под гарпун свой бок.

Я вынырнул, сорвал маску и в изнеможении пополз по мелководью к берегу.
Лот уже грелся, что есть силы растирал грудь. На берегу ворочалась добытая
нами рыба. И через некоторое время от хибары к палатке - словно гигантские
челюсти - протянулись две гирлянды подсоленных тушек. Начинался вечер. От
вечера же сохранилась в дневнике короткая запись:

"ЧАПА".

В этих широтах темнеет быстро. Пока мы с братом прогуливались по
острову, солнце село. Закат был пурпурный, огромный, во все небо. Потом
начались сумерки. Покачались в воздухе, искажая очертания скалы, и минут
через двадцать на остров обрушилась тьма. Фонарик я, конечно, забыл, и от
маяка к палатке мы добирались на ощупь. Наконец из темноты выступил силуэт
хибары - видимо, на ночном небе еще держался какой-то полусвет. И тут мы
спохватились, что пропала Чапа. Конечно, пропала не совсем. Шлялась скорее
всего где-то. Но тогда нам показалось, что пропала. Через некоторое время
Чапа появилась и улеглась сохнуть к костру. Лот присел перед ней на корточки
и спросил:

- Чапа, ты почему мокрая?

Чапа молчала. За Чапу ответил я:

- Я купалась.

Тогда брат попросил:

- Не делай этого больше, ладно?

- Ладно, - ответил я. - Больше не буду. Ты же знаешь, как я не люблю
тебя расстраивать!

На том и порешили. Брат первым отправился к палатке. Глядя на его
спину, освещенную костром, я думал, что на острове мы провели целый день,
ничем особенно не занимаясь, и таких восхитительных "целых дней" впереди еще
много. Небо было усеяно крупой неярких звезд, возле хибары хлопал углом
сохнущий брезент. До нас долетал запах рыбы. Дымил костер, над ним
вспыхивали ночные насекомые. Ночью сквозь сон я слышал повизгивание собаки и
думал: "Откуда в комнате собака? Ведь, укладываясь спать, мы всегда запирали