"Инна Зинченко. Мастер перекрестков " - читать интересную книгу автора

услужливо подхватил ее под руки, она, наверняка расшибла бы себе голову.
- Лигус, сучий потрох, - заорал Князь на весь замок, - это его рук
дело. Он все никак не может смириться с тем, что моя дочь ответила ему
отказом! Да он недостоин целовать следы ее ног!
Голос Светлейшего пронесся по всем закоулкам родового гнезда Галиматов,
приводя в чувство даже тех, кто едва мог шевелиться. Вокруг царил хаос:
всегда чистая парадная мраморная лестница на сей раз была залита кровью,
повсюду валялась сломанная мебель и разбитая посуда. Топ-топ-топ - это
навстречу Светлейшей чете выбежала всклокоченная кухарка. Под глазом у нее
сиял живописный синяк а верхняя губа разбита в кровь. Бросившись в ноги
своему повелителю, обхватив его колени, женщина запричитала быстро-быстро,
как будто боялась, что ее сейчас перебьют:
- Они напали внезапно, мой Господин. Охрана не успела ничего понять.
Они почти всех перерезали, а Госпожу Патиту забрали с собой!
Галимат не находил себе места. Он шагами мерил большой холл и рычал от
бессильной злобы. Это страшное состояние доводило Светлейшего до безумия. Он
привык всегда опережать своего врага хотя бы на одну ступню, но на этот раз
Грифар оказался проворней. Казалось, что стук его сердца слышен даже на
чердаке. Князь оперся на свой верный меч, чтобы не упасть и, наконец, до
него дошло, что это сражение он, скорее всего, проиграл. Обнимая мешок с
чудесной водой, он осмотрел царящий вокруг хаос и яростно заскрипел зубами.
- Ничего, все равно последнее слово будет за мной, - упрямо сказал
Галимат непонятно кому и, стал подниматься по широкой лестнице.
- Галимат, - Закричала ему в след Светлейшая Княгиня, - стой, мерзавец!
Я же говорила тебе, что надо возвращаться домой, а ты уперся, как осел. Что
теперь будет с моей девочкой? Запомни, если с ней что-то случится, я тебе
этого никогда не прощу!
И несчастная женщина зарыдала в голос. Зрелище это, надо заметить, было
настолько экзотическим, что собравшаяся вокруг челядь, не могла поверить
своим глазам. Еще никому никогда не удавалось увидеть слезы в синих глазах
Литы. Всегда надменная и холодная, словно каменная статуя, сейчас эта
женщина потеряла над собой контроль. Ее плечи содрогались от рыданий, а
голос хрипел проклятия в адрес всего рода барона - его предков, которых
давно уже нет и потомков, которые еще не успели появиться на этот свет.
- Успокойся, жена, - приказал Галимат, - еще ничего не ясно.
Лучше бы он этого не говорил! Лучше бы он вообще ничего не говорил!
Молча, без единого слова, красавица Княгиня рванулась к мужу и вцепилась в
его лицо острыми, длинными ногтями, оставляя на коже длинные кровавые
борозды. Галимат от неожиданности пошатнулся и едва не упал, но ему удалось
устоять на ногах и теперь он крепко держал Княгиню в своих объятиях. Годы и
нездоровый образ жизни не лишили Князя былой силы. Лита шипела, как кошка,
вырывалась, лягалась и старалась попасть каблуком мужу в пах.
- Успокойся же, дикая, - почти ласково уговаривал жену Светлейший.
- Успокоиться? Наша дочь в опасности, а ты мне говоришь, чтобы я
успокоилась! Да я тебя сейчас успокою навсегда!
А Макс стоял в сторонке, чужой и очень одинокий в этом странном мире и
его терзала такая тоска, что сердце готово разорваться на маленькие алые
лоскутки. Тоска серая, лохматая, как голодный бездомный пес, грызла душу,
словно баранью кость. Никому я здесь не нужен, - думал он, - никто мне здесь
не рад и идти мне тоже некуда - везде одно и тоже. Образовавшаяся в душе