"Инна Зинченко. Эдем в подарок" - читать интересную книгу автора

такого, о чем ты даже не догадываешься! Ведь, что я такое?
Я насторожился. Интересно, чем еще он меня потрясет? Я готов к новым
сюрпризам.
- Ты, - робко сказал я, - микроорганизм такой.
Она рассмеялась и смех этот был мне знаком настолько, что я уже готов
был поверить в то, что передо мной стоит настоящая Надюха.
- Я не микроорганизм. Я даже не клетка, я - вирус. Но и это еще не вся
правда. Я - нечто, что создано искусственно и с определенной целью. Видишь
ли, цивилизация Белька пошла иным путем, чем ваша. Они не стали подгонять
мир под себя, а научились использовать то, что уже существует. Вот вы
говорите нанотехнологии, нанотехнологии... Смешно мне это. Так вот, милый, -
голос у него слегка сел, как это обычно бывает у Надюхи, когда она
волнуется, - я - это всего лишь информация, заключенная в оболочку,
программа такая. Во мне есть много чего! И это все, что роднит меня с
настоящими вирусами.
Я задумался, пытаясь понять, к чему он завел этот разговор. Надюха
уселась в кресло, закинула ногу на ногу и закурила. Ее каштановые волосы
лисьим воротником разметались по плечам. Интересно, почему именно Надежда
получилась у меня настолько удачной, что я даже сам готов поверить в то, что
это действительно она?
- Потому, что ты ее любишь, - ответил Вирка. - Хотя ты очень
старательно пытаешь себя убедить в том, что это не так. И никуда ты от этого
не денешься. Даже, если в твоей жизни появится другая женщина, в чем я не
сомневаюсь, но эта будет всегда самой важной и самой любимой. Так у вас, у
людей бывает.
Он прав, черт возьми! Тысячу и один раз прав! Я ненавижу ее! Иногда
готов был даже убить, но...
- Скажи, - прервал мои раздумья голос Надюхи, - ты веришь в то, что
случайности существуют?
Верю ли? Не знаю, во что я верю! Разве в то, что жизнь слишком
быстротечна и невозможно прожить ее дважды. Тем обиднее то, что она у меня
проходит так бездарно и так бессмысленно.
- Случайности? - Переспросил я. - Да вся жизнь состоит из одних
сплошных случайностей!
- Ты в это веришь? - Спросила она с сомнением.
- Конечно! - Мне казалось, что я пытаюсь врать самому себе, потому что
уже заметил, что все мои мысли известны Вирке. Я для него, как открытая
книга.
Мой взгляд упал на старый отрывной календарь восьмилетней давности,
висящий на стене. Почему я его не выбросил? Зачем-то обратил внимание на
дату и меня словно кипятком обожгло! Дата смерти отца! Вот почему этот
календарь до сих пор висит! Как же я тогда переживал! Нет ничего страшнее и
безысходнее смерти! Все можно изменить, пока ты жив и только смерть
необратима. Сколько я не сказал ему! И как переживал потом об этом.
Чувствовал себя виноватым со всех сторон и не было никакой возможности хоть
как-то загладить свою вину.
- Да, Олег, - услышал я голос папы и обнаружил на месте, где только что
была Надюха, отца - живого и невредимого, - смерть, к сожалению, еще никому
не удалось отменить и это единственная и главная тайна мироздания. Никто
оттуда не возвращался и не возвратится, потому что, когда такое произойдет,